жадность – это тяжкий грех? Вы очень скользкий тип, раз опять сумели проделать то же, что и дома. В декабре прошлого года вы подставили всех, кто вам доверился и пошёл за вами. Всех, кого вы купили обещаниями, что едва у вас в руках окажется наследство Князя – вы сможете вернуться и привести Цюйцзин к покорности, а соратники получат лучшие куски. Немногие, кстати, соратники, в этот раз за вами пошли одни лишь отбросы. Какую-то помощь вам удавалось купить за золото, но всё равно пришлось местами мараться самому. Самое глупое, что вас подвела инерция мышления. Вы измеряли ведьмаков привычными вам категориями магов. Не было там никакой тайной лаборатории по изготовлению амулетов – по которой вы хотели восстановить технологию. Ведунам, в отличие от магов, такая лаборатория просто не нужна. Вам бы, пока не нашлось прямых доказательств вины уже на вас – бежать. Да, за новый переход вы бы отдали почти всё, что сумели захватить с собой из императорской сокровищницы. Да, пришлось бы жить очень скромно, забившись в какую-нибудь глушь без права снова шагнуть на Перекрёсток. Но зато могли бы жить. А вы остались, уверенные в завтрашней победе, и что сразу после этого ключ от наследства Князя у вас в руках. И сейчас от имени жителей Перекрёстка я выношу вам приговор: виновен. У вас есть, что сказать в свою защиту?

– Будь ты проклята!

– Подсудимый не сумел привести в свою защиту никаких смягчающих обстоятельств. Приговор вступает в силу.

Внешние эффекты как с химерами были уже не нужны, поэтому преступник просто исчез, распавшись на атомы. Сразу после этого пропала кровь от химер, снег стал чист, если не считать цепочки следов, как будто хозяин дома просто вышел куда-то… и не вернулся.

Эпилог

Заседание суда по идее обязано было стать настоящей сенсацией, журналисты на него должны были слететься как мухи. Но в коридоре, ожидая, пока всех пригласят входить в зал заседаний, переминались с ноги на ногу всего два человека из самых жёлтых и низкопробных изданий. И никого другого… и это было очень странно. Ладно, газета самого Медянского. Но его конкуренты должны были ловить каждое слово, чтобы потом до всех разнести – как его размажут. Однако не отправили даже самого завалящегося стажёра, не говоря уж про телеоператора. И это внушало бабушке Софьи тревогу не меньше чем то, что адвокат опаздывал. Стоявшая рядом дочь сморщилась и сказала:

– Я же говорила тебе, мама, что нельзя ему доверять. А ты всё «шустрый, сало в голове, язык умеет держать за зубами». Хорошо я озаботилась!

И бросила победный взгляд дальше по коридору, где стоял нанятый ей юрист. Не доверяя местным, она специально ездила для этого в адвокатскую контору в Новосибирске, и не пожалела денег. Нанятый юрист в это время стоял и разговаривал с Соломоном Глебовичем. Пусть заочно, но друг друга оба знали, относились друг к другу как к сопернику, но уважаемому коллеге, поэтому перед началом заседания могли позволить себе пообщаться без лишних ссор и обид.

А вот кузины, стоявшие рядом с бабушкой, смотрели на двоюродную сестру с высокомерием и злорадством – как они скоро на ней оттянутся, начав унижать прямо сразу после заседания суда. Если уж в прошлый раз, когда у неё ещё был непонятный статус, мать сквозь пальцы смотрела на издёвки, то сегодня чуть ли не открытым текстом разрешила всё что угодно… Правда, с условием, что не раньше окончания суда и как все сядут в машину на обратную дорогу. Своего отношения к племяннице тётка не скрывала. Непонятно было одно: с чего эта дурочка такая спокойная? Неужели и впрямь, как говорит их мама – дура недоразвитая, и просто не понимает, что суд может закончиться исключительно победой бабушки?

Медянские в суд приехали втроём, Марину вызвали как свидетеля, а Аня отпросилась поддержать подругу. Пока ждали начала заседания, Софья, демонстративно встав к бабушке и кузинам спиной, играла с Аней, Мариной и Соней в камень-ножницы-бумага. Судьёй выступал папа. Ставкой же были подарки тому, кто первый выиграет пятнадцать раундов. Аня ставила на кон акварельный портрет, Соня – именное музыкальное произведение, Софья – тоже рисунок, но карандашом, а Марина обещала торт. Пока лидировала Соня, буквально ей в затылок дышала Марина.

Проиграв очередной раунд, Аня вздохнула и спросила:

– Слушай, а ты вообще ни капельки не нервничаешь? Нет, я знаю, что вы всех разоблачили и обязательно победите. Но неужели всё равно не страшно?

– Не-а, – улыбнулась Софья. – У меня нашлась сестра, у нас с папой и Соней только жизнь начинается. Ещё у нас новое выступление скоро. Да куча всего. А если на всякую ерунду нервы тратить – их просто не хватит. Это вот они пусть нервничают. И кстати. Аня, как ты отнесёшься к идее, чтобы как-нибудь разок составить мне как подруге компанию. Хочу в знак примирения, так сказать, семьи напроситься на недельку к моим кузинам в гости? С прошлого моего раза у бабушки я кузинам много чего задолжала, хочется вернуть долги с процентами. Я когда к Марине домой ездила, мне её брат столько интересных фокусов показал… Предлагаю соревнование. Я тебе все их тоже объясняю, а потом – кто больше приколов опробует на моих кузинах и не попадётся, тот и выиграл.

– Принято, – Аня ухватила подругу за руку и попросила: – Марина, разобьёшь?

Марина на это демонстративно схватилась за голову:

– Какая была тихая и послушная девочка, когда я с тобой познакомилась. И какое чудовище выросло. Ромке, чур, не говорить, а то зазнается.

Все рассмеялись, и тут в динамиках раздался голос помощника судьи, приглашавший всех пройти в зал заседаний. Люди в коридоре разом пришли в движение. Софья внезапно подумала: а что же