Но и этого Семену казалось мало. Просидев втайне от дочери несколько ночей над чертежами, он, захватив с собой лишь Гнатана, явился на единственную столичную верфь и созвал тамошних мастеровых на совещание.

– Итак, дорогие господа, что мы у вас видим? Сразу могу сказать: ничего хорошего! Все, что вы можете здесь починить, это шлюпки и рыбацкие баркасы. А скажите мне, уважаемые, где же мы будем строить военные и торговые корабли для салламбаюрской армады? Где, я вас спрашиваю?!

– Так ведь большие верфи демоны еще сорок лет назад сожгли, – сказал старый мастер.

– Ты, дедушка, еще вспомни то время, когда целоваться не умел. Неужели за сорок лет так никто и не пытался отстроить верфи?

– Разве это возможно? Ни леса у нас не было, ни грамотного инженера. Сейчас, правда, лес есть, а вот…

– Значит, без инженера никак? А если чертежи у вас будут перед глазами, то сможете сами построить верфь?

– Смотря какие чертежи…

Теперь уже все мастеровые косились на большой рулон плотной бумаги, который лежал на огромном столе.

– Ну что ж, смотрите! – И Семен продемонстрировал проект.

Когда первое изумление прошло, кто-то с нескрываемым сарказмом спросил:

– Это ж какие корабли ваша светлость собирается на таких гигантских стапелях закладывать?

– Любые! – последовал категорический ответ. – Самые большие в мире и непобедимые. Ну а пока будете учиться строить самые большие, можно строить сразу три, а то и четыре фрегата поменьше. Ну, так как, беретесь? Или мне приглашать мастеров из Юлани?

Что тут началось. И кричали, и спорили, и оскорбляли друг друга. И только присутствие великого Загребного помешало массовому мордобою. Но все-таки пришли к единодушному мнению:

– Будем строить сами!

Хотя тут же потребовали столько жизненно необходимых для строительства средств, людей и деталей, что граф Ривьери схватился за голову и сказал:

– Составьте мне список самого необходимого для работы в первую неделю, предоставим все требуемое. А уж потом мы никуда не денемся, все получите, потому что отступать будет некуда. Процесс пойдет и станет необратимым.

Вот так на королевский Совет свалилась еще одна непомерная головная боль. Молодой король даже не подумал давать поблажку своим министрам. Еще и наорал на них в приливе юношеского максимализма:

– Раз мой тесть успевает в одиночку разработать такие проекты, то уж вы, уважаемые, успевайте воплотить эти проекты в жизнь! Иначе грош вам цена в базарный день! Не сделаете – буду искать вам замену. И не думайте, что с ношением ваших портфелей не справятся новые, более целеустремленные люди. За такие деньги, которые получаете вы, они собственноручно построят не то что верфь, а всю кораблестроительную гавань отстроят. И я уверен, через пару лет Салламбаюр обязательно обретет былое могущество на морях и океанах!

Для любого нормального человека мирная жизнь намного лучше, чем военные лишения. Но прежде чем перековать мечи на орала, нужно еще иметь достаточно этих самых мечей. А еще лучше – переизбыток.

Именно поэтому оружейный завод быстро разрастался и уже давно перерос когда-то отведенные для него территории. Теперь вотчина оружейников считалась городом в городе и занимала всю южную окраину столицы. Там поднимались в небо многочисленные столбы густого дыма. Это действовали сталеплавильные печи и огромные, работающие днем и ночью, химические лаборатории.

Пожалуй, это было самым негативным последствием индустриализации. Потому что об элементарном сохранении окружающей среды никто и не думал. На кону стояло выживание государства. И никакие токсические отходы или кислотные дожди не смогли бы остановить техническую революцию. Пока Грааль спасало лишь одно: роза ветров здесь была направлена преимущественно на юг или на юго-восток, и смог чаще всего уносило в море.

Загребной как-то раз сказал дочери:

– Нам еще повезло, что здесь нет «зеленых». Иначе казнь в газовой камере нам была бы обеспечена.

На что Виктория ответила:

– Нет, борцы за чистую природу дождались бы, пока мы получим первый ток от ветряных мельниц, а вот тогда казнили бы нас на электрическом стуле. Экологически чистая смерть.

– И все-таки это кошмар! Ты стремилась сюда ради пальм и ласкового моря. А насколько я помню, еще ни разу в местном море не искупалась.

– Увы, папуля, только в подземном озере, да и то лишь один раз. Разве в этом сумасшедшем королевстве до купаний?

– Да я и сам порой жалею, что не настоял на другом месте жительства для тебя. То же княжество Макдор, например, вполне бы тебе подошло. Можно было нормально жить какой-нибудь графиней…

– Только не напоминай мне про макдорских графов!

– Ну, не все же они там плохие?

– Все равно лучше моего Теодоро нет никого во всем мире!

После этого памятного разговора Семен стал все чаще задумываться: когда встанет вопрос, а вернее, появится возможность возвращения на Землю, что предпримут его дети? В частности, его любимая и обожаемая дочь? Ведь, судя по всему, она никогда не согласится на возвращение без своего супруга, и в то же время Теодоро никогда по собственной воле не бросит свое королевство. Следовательно, в будущем из-за этого могли возникнуть очень большие проблемы. И какой тогда смысл тратить невероятное количество сил, средств и времени на создание приснопамятного «окна» в другие миры? И ведь еще неизвестно, откроется ли «окно» именно на Землю. Как бы не угодить из огня да в полымя.

Такие рассуждения сбивали настрой что-то делать, что-то совершенствовать в этом мире. Когда пессимистические мысли начинали овладевать Семеном, он старался подавлять их изнурительными тренировками. Загребной отправлялся в специально для этого оборудованный спортзал и устраивал там настоящее светопреставление. Причем накачивал не только мускулы физические, но и магические, совершенствуя способности Шабена. Подъем на новые уровни хоть и немного замедлился, но все равно продолжался. А ведь, по уверениям учителей из Мастораксов Знаний, каждый новый уровень требовалось самостоятельно изучать не менее года!

То есть Семен получил в свое распоряжение невиданные страшные силы, но часто даже не знал, чем и как может пользоваться. Хорошо еще, что Виктория училась на островах не просто на «отлично», а, пожалуй, в два раза отличнее всех остальных и поэтому назубок помнила большинство умений, которые появлялись на каждом определенном уровне. И подсказывала отцу: «Теперь ты должен уметь делать то, пытаться атаковать вот так и без труда защищаться вот от этого». Но на практике все оказывалось гораздо более сложно и непредсказуемо. К тому же у каждого Шабена всегда возникали новые и порой совершенно немыслимые умения и их оттенки. Найти их в себе и понять было иногда ох как трудно. Поэтому частенько в спортивном зале творилось такое, что слуги боялись не то что заглянуть туда, но и вообще находиться поблизости.