И вовремя он отошел, а еще более своевременно за швабру схватился. Дверь кабинета Ланского отворилась, и из нее выкатился Михиль. Подозрительно осмотрев согнувшегося над тряпкой Аркана, он достал свой сотовый телефон и принялся набирать номер.

— Але, — сказал он, приложив телефон к уху. — Это ты, Славик? Как с заказами? Что? Ага… — На лице Михиля медленно проявилась довольная ухмылка. — Понял… Понял тебя… Ну, бывай!

Он еще раз подозрительно оглядел Аркана и с легкой угрозой в голосе посоветовал:

— Ты бы, чудила с Нижнего Тагила, не отирался бы здесь, когда деловые люди разговоры ведут.

— Так что, не убирать? — сыграл дурачка Аркан.

— Гуляй пока, — сказал Михиль. — Потом уберешь.

Он подумал немного, подошел к Аркану и сунул ему в карман черной матерчатой куртки сотенную. Странно, при своем маленьком росте он все равно смотрел на Аркана сверху вниз.

— Спасибо, — неловко поблагодарил Аркан. Михиль покровительственно похлопал его по плечу.

— Бери, бери, — сказал он. — Буркан тебе, мне кажется, недодал немного. Твое, Аркан, честно заработал.

Он шагнул к двери, но остановился на полдороге и вновь повернулся к Аркану.

— А язык, братила, надо все-таки за зубами держать, — с легкой ухмылкой спросил он. — Молчание, Арканчик, жизнь удлиняет. Ферштеен?

— Да секу я, Михиль, секу, — сказал Аркан. — И так стараюсь лишний раз пасть не разевать.

— И правильно делаешь, — хмыкнул Михиль. — Смышленый ты, Арканчик, за то мне и понравился.

Едва дверь за ним закрылась, Аркан бросил швабру и ведро и торопливо покинул коридор. Береженого Бог бережет! Михиль ничего зря не говорит, от него любой подлянки ждать можно. Лучше в стороночку отойти да на корточках посидеть, глядишь, все и обойдется.

Он прошел в свою комнату. На его постели, небрежно закинув длинные ноги на грядушку кровати, лежал лаборант и задумчиво смотрел в потолок. Глянув на вошедшего в комнату Аркана, лаборант сел.

— У тебя спирт есть? — спросил он.

— Так Михиль же здесь, — зашептал Аркан. — Не дай Бог увидит, хана нам с тобой.

— Он один? — Лаборант встал и прошелся по комнате, разминая сигарету.

— Нет, с этим хмырем, — Аркан для убедительности надул щеки и выпятил брюхо. Было бы оно у него! Глядя на потуги Аркана, лаборант не смог удержать улыбки. Это придало Аркану смелости, и он спросил: — Вить, а кто это? Генерал ментовский? Или прокурор?

— Заместитель губернатора области, — без улыбки сказал лаборант, и Аркан ему поверил.

— Та еще гнида! — сказал лаборант. И Аркан опять ему поверил. — Так есть у тебя спирт? — требовательно переспросил лаборант.

— Да есть, Витя, есть, — признался Аркан. — Только давай подождем, пока эти козлы не уедут. Зачем, блин, на неприятности нарываться?

— Плевать я на них хотел, — сказал лаборант. — Песика этого, Буркана, с ними нет?

— Нет, — сказал Аркан. — Без него они сегодня.

— Правильно, — лаборант с силой затушил окурок в тарелке. — Знаешь, где он? Он к Лехе беседовать приходил. Два ребра, сволочь, Лешке сломал. Для понимания ситуации. Тащи спирт!

Аркан встал на колени и достал из-под кровати бутылку. Она у него там в старом валенке лежала. Вместе с деньгами. Тайник, лучше не придумать. Особенно если вокруг все брезгливы.

Похоже, что лаборант брезгливости не испытывал. Вытащил пластмассовую пробку из бутылки, булькнул себе полстакана и выпил без разводки. Глядя на его решительность, и Аркан себе позволил малость согреться. Выпил и торопливо сунул бутылку под подушку. И вовремя он это сделал. Дверь приоткрылась, и в комнату заглянул Михиль.

— Арканчик, — сказал он. — Ну-ка, дружочек, выгляни, дело есть.

Аркан послушно вышел в коридор.

— Я смотрю, в нашей хате брожения начались, — не глядя на Аркана, сказал Михиль. — Ты тут присматривай, если что — сразу мне брякни. Будешь у меня здесь смотрящим. Что случится — звони на сотовый. Держи номер, — он сунул Аркану белый квадратик с цифрами. — Ты понял?

Аркан кивнул.

— Ладно, — сказал Михиль. — Я тебе верю. Ты вроде надежный кент.

И сунул Аркану в карман несколько сотенных бумажек. Поощрил, значит.

Аркан проводил хозяина до выхода. У машины уже топтался Захар Федорович Ланской. Вид у него был, как у побитой собаки. Ильи Федоровича видно не было. Уже уехал, наверное.

— Смотри, — строго сказал Михиль. — Я на тебя надеюсь.

Аркан запер за ним дверь и вернулся в комнату. Лаборант стоял у окна, нервно постукивая пальцами по подоконнику.

— Уехали? — не оборачиваясь, спросил он.

— Покатили, — в тон ему отозвался Аркан. — И доктор наш с ними.

— Доставай спирт, — приказал лаборант. — Поговорить надо.

День прошел в напряженном ожидании.

Нельзя сказать, что Аркан очень нервничал. Так, чуточку. Когда на дело идешь, больше психуешь. Там, правда, все ясно — не повезет, так повяжут. А здесь все обстояло по-другому, главное, чтобы Витек не подвел. Но хуже было то, что звери вели себя нервно. И ели они плохо, и вялыми какими-то выглядели. Насчет вялости было все ясно, вкати любому мужику такую дозу снотворного, он бы неделю сонной мухой по комнатам ползал, ни на водку, ни на баб не глядел бы. На Аркана, правда, звери агрессивно не реагировали, и это уже было неплохо. Выходит, за врага они его не считали, хотя, как Аркану казалось, из кентов они его уже вычеркнули.

Даже Миами на волю не просилась, поскуливала сонно за матерью, свернувшись, как кошка. Даже во сне она переживала случившееся.

Аркан щедро нарубил им мяса, но куски лежали почти нетронутыми. Багира, правда, немного один кусок неохотно потерзала и уснула, так и зажав кровавый кусок в лапах.

Можно было смотаться в магазин за жратвой и выпивкой, благо он был недалеко, но, подумав, Аркан в магазин сходил, жратвы набрал, а бутылку брать не стал. Вечер предстоял бурный, и делать все лучше было на трезвую голову.

Оттого, что Михиль оставил его смотрящим по хате, Аркан особого удовольствия не испытывал. Чего уж с самим собой темнить, стукач он и есть стукач. Только вот стучать Аркан не собирался. Хватит, так ведь и привыкнуть можно. А привычка — вещь паршивая, от нее отвыкать трудно, а если отучать примутся, то ведь и жить могут отучить.

В обед Аркан нарезал себе бифштексов из доброго куска говядины, предназначенного для зверей, и даже немного пожалел, что не взял хотя бы чекушечку «Махно». Не пьянки ради, настроения для.

Плотно пообедав, он даже немного осоловел. В доме никого не было, даже Ланской взял себе отгул. Завалившись на постель, Аркан решил немного подремать, но сон не шел. Итак, они уже убили двух зверей. Впрочем, зверей ли? Нет, тут надо было крепко подумать. Звери не разговаривают, зверей не учат читать, звери, блин, не страдают. А Миами плакала, он сам это видел. И она разговаривала. Плохо, с трудом, но разговаривала. Она осмысленно спрашивала о том, где находятся ее братья. Можно ли убивать тех, кто говорит и страдает? Да, внешне они не похожи на людей. Ну и что? Буркан с Михилем, наоборот, на людей похожи. Но у них сущность звериная. А если так, то можно ли позволить зверям охотится на людей, пусть и не имеющих привычной формы? Аркан понимал, что пришло его время сделать правильный выбор. Он пытался убедить себя, что в клетке сидят обычные звери, на которых каждый человек может охотиться, если он того захочет. И не его дело вмешиваться в дела сильных мира сего. Червяк может вообразить себя змеей, но останется все тем же земляным червяком. Не его это дело, ползать среди травы, дело червяка — рыться в ее корнях. Но чем больше он пытался себя в этом убедить, тем яростнее тому сопротивлялись его разум и сердце.