Адриан, поняв тщетность своих усилий, повернулась, чтобы уйти, но Рис перехватил ее за плечо.

– Погоди, – сказал он. – Я хочу тебя кое о чем спросить.

Адриан напряглась, но, когда повернулась к Рису, на лице ее отразилась подчеркнутая беззаботность.

– Спрашивай.

– Как умер Фарамонд?

Адриан вздрогнула, застигнутая врасплох:

– Храмовники убили его и обвинили тебя.

– Лорд-Искатель отрицал это. – Взмахом руки Рис оборвал ее попытку возразить. – Знаю, ты скажешь, что он лгал, – но чего ради? Во всем остальном он был честен, так зачем ему лгать в этом случае? К чему тратить столько сил, чтобы обвинить меня в убийстве? Это бессмысленно.

Адриан пожала плечами:

– Значит, Фарамонда убил тот, кто расправился со всеми прочими магами.

– Его имя – Коул. Ты встречалась с ним, но не по-мнишь об этом. – Рис перехватил взгляд Адриан, вынудив ее посмотреть ему в глаза. И нахмурился, когда она поспешила отвернуться. – Видишь ли, Коул сказал Евангелине, что не убивал Фарамонда. О других убийствах он говорил только правду, так с чего ему понадобилось лгать об этом?

– Не знаю. Зачем убийце может понадобиться солгать?

Рис шагнул к Адриан, обжигая ее гневным взглядом. Опешив, она пятилась, пока не прижалась спиной к ограде. Тогда она мельком глянула на раскинувшийся далеко внизу внутренний двор и снова перевела взгляд на Риса.

– Думаю, на мой вопрос есть и другой ответ, – процедил он.

Так они и стояли лицом к лицу в недоброй тишине. Адриан упорно не желала ни отвернуться, ни ответить Рису. Наконец она медленно опустила глаза.

– Ладно, – произнесла она. Голос ее прозвучал тихо, и столько в нем было вины, что Рис уже заранее знал, что услышит. – Это я убила Фарамонда, и я подбросила нож под твою кровать.

– Но зачем?

– А ты как думаешь? – яростно огрызнулась Адриан. – Это был единственный способ заставить Винн передумать. Она явилась на конклав, чтобы снова отговорить всех голосовать за независимость… и ей бы это наверняка удалось. – Адриан вскинула голову и с вызовом поглядела ему в глаза. – Винн нипочем не пошла бы против храмовников без веской причины. Если бы они не угрожали тому, кто ей дорог.

Рис ощутил, как в нем закипает гнев. Он сгреб Адриан за ворот мантии, испытывая сильнейшее искушение сбросить ее с башни. Никакая магия не спасет ее от падения с такой высоты, и к тому же она даже не пытается сопротивляться. Наоборот, будто подначивает его так поступить. Это было еще отвратительнее.

– Ты убила Винн, – прошипел он. – Ты убила Евангелину и еще многих людей. Их кровь на твоих руках.

– Я готова ответить за свои поступки, – сказала Адриан, – но не за дела храмовников. Я и не представляла, что все зайдет так далеко. Но если бы и знала, поступила бы так же.

– Ты гордишься содеянным.

– Так было нужно. Для общего блага.

Для общего блага. Рис грубо оттолкнул Адриан и отвернулся. Он не мог больше видеть эту женщину… хотя на свой лад она была права. Подумаешь, еще один труп в основании Великого Собора. Он и сам, в конце концов, не безгрешен. И на его руках тоже достаточно крови.

И все же он не мог не вспомнить о том, с чего начался мятеж в Киркволле. Маг по имени Андерс убил Владыку Церкви и дал ход цепи событий, которые в итоге привели к гибели почти всех магов местного Круга… и он тоже действовал ради общего блага, поскольку не видел иного выхода, кроме как вынудить магов на открытое столкновение с храмовниками. И разве имеет значение, кто угодит между этих жерновов…

Неужели это все, что им осталось, и обе стороны будут проливать кровь, убивать друг друга во имя собственной правоты, пока в живых не останется победитель? Не так уж давно Рис был свято убежден, что Круг необходимо уничтожить, а Винн не права. Она переменила свое мнение благодаря Адриан, но передумал ли он? Сейчас он чувствует только одно – глубокое отвращение.

– Между нами все кончено, – холодно проговорил он. – Когда-то мы были друзьями, но больше нет. Я хочу, чтобы ты это знала.

В глазах Адриан промелькнула печаль, но – ни тени удивления.

– Я понимаю.

– Ты ничего не понимаешь.

Рис повернулся к ней спиной и направился к лестнице. Начинался снегопад.

Этот конклав разительно отличался от предыдущего. Вместо просторного зала, изобилующего мрамором и витражами, маги собрались в полуразрушенном помещении, где когда-то, скорее всего, были казармы, а теперь не было почти ничего. Стены наполовину превратились в груды камня, изрядная часть потолка давно обрушилась. Через трещины в полу проросла трава, и повсюду, где только удалось примоститься, зеленел мох. С тем же успехом конклав мог собраться под открытым небом.

Да и народу здесь было куда больше, чем полтора десятка Первых Чародеев. Не одна сотня магов набилась в зал, и жалкие остатки потолка далеко не всех могли укрыть от непогоды. Снег падал на головы собравшихся, постепенно нарастал сугробами на полу. Маги стояли буквально плечом к плечу, оставив свободным лишь проход к поваленной колонне в центре зала – она, насколько понял Рис, должна была послужить трибуной для выступлений.

А еще на этом конклаве присутствовал всего один храмовник. Евангелина при виде Риса улыбнулась с явным облегчением. Он улыбнулся в ответ, выбросив из головы недавний разговор с Адриан. Евангелина двинулась ему навстречу, и многие из собравшихся обернулись в их сторону. Разговоры в зале стали стихать и скоро совсем прекратились. Все знали, что сейчас начнется конклав.

Верховная Чародейка Фиона подошла к поваленной колонне. Эльфийка со всеми предосторожностями взобралась на нее, и когда она повернулась к торжественно притихшей толпе, никто не посмел бы усомниться в том, что она по праву занимает свой пост. От Верховной Чародейки веяло неукротимостью. Непреклонностью. Не составляло труда поверить, что раньше она была Серым Стражем. Оставалось узнать, поведет ли она магов вперед, к свободе… или же назад, в объятия Церкви.

– Перед нами стоит выбор, – провозгласила Верховная Чародейка. Голос ее без труда разнесся по всему залу, и никто из собравшихся не смел шептаться. – Полагаю, что присутствующим известно, каков он: либо сдаться, либо принять бой.

Взгляд ее обежал лица слушателей, словно подстрекая возразить. Желающих не нашлось.

– Если мы решим сдаться, – продолжала она, – мы сделаем это все вместе, без исключения. Даже либертарианцы. Мы вернемся под власть Церкви и предадим себя ее милости. Не всем вам известно, что Верховная Жрица способствовала нашему бегству из Белого Шпиля. Она – наш друг. Быть может, она даже сумеет спасти кого-то от Усмирения или казни… но уж точно не всех.

В зале стояла мертвая тишина.

– Если мы примем бой, то примем все как один. Мы объявим, что Круг мертв и с этим пришел конец правлению храмовников и Церкви. Это означает неизбежную войну. Верховная Жрица не сможет сдержать храмовников, если вообще захочет попытаться. Многие из нас погибнут в грядущих сражениях… но не все.