– Да, немного. Спасибо.

Сок был ледяной. Она выпила залпом.

Илья Никитич понял, что она довольно сильно волнуется.

– Попробуйте кекс, – она кивнула на тарелку, на которойлежало покупное печенье двух сортов и ломтики домашнего кекса, – это моя дочьпекла. Получилось неплохо. Попробуйте.

Илья Никитич съел кусок.

– Сколько лет дочке?

– Недавно исполнилось двенадцать.

– Да, действительно у нее неплохо получилось, учитываявозраст.

Она улыбнулась и, кажется, немного успокоилась.

– Вы любите домашнюю выпечку?

– Очень люблю, – признался Илья Никитич, – скажите,Елизавета Павловна, ваши отношения с Бутейко с самого начала не сложились? Илибыли какие-то конкретные причины, из-за которых между вами возникла вражда?

– Илья Никитич, вы так и не ответили, какие именно виделипередачи. Если бы я знала, что вы успели просмотреть, мне было бы легчеответить на ваш вопрос.

– Вы сначала расскажите в общих словах, что произошло, а опередачах мы потом поговорим.

– Ну хорошо, – она еще раз улыбнулась, уже совсем спокойно итепло, – у вас, я вижу, есть профессиональные приемы ведения диалога. Мыдействительно терпеть не могли друг друга, – она вытащила сигарету из пачки,стала вертеть в руках, – но это обычное дело на телевидении. Там сегодня дружатсемьями, целуются при встрече, а завтра так гадят друг другу, что не дай Бог.Впрочем, послезавтра могут опять стать лучшими друзьями. А чаще все происходитодновременно. Наша вражда с Артемом отличалась тем, что была открытой. Этодействительно редкость. Однако по внутреннему накалу страстей она непревосходила обычные телевизионные интриги, – Беляева отложила незажженнуюсигарету, взяла с тарелки кусок кекса, отхлебнула кофе, съела кекс к толькотогда закурила.

«Значит, не так уж сильно волнуется, если не стала курить наголодный желудок, хотя очень хотела», – отметил про себя Илья Никитич.

– Кофе у вас замечательный, – произнес он с улыбкой, – можноеще чашечку? Нет, сидите, я сам налью. Знаете, Елизавета Павловна, мне попаласькассета с записью первого и последнего ток-шоу Бутейко.

– Надо же, – она покачала головой, – я думала, записи несохранилась. Мне почему-то казалось, что вы сейчас напомните мне о недавнем егосюжете с моей матерью.

– У Бутейко остался довольно большой архив. Он хранилпрактически все, даже аудиокассеты с интервью. Да, сюжет о вашей маме я видел.Скажите, Елизавета Павловна, почему вы сорвали его ток-шоу три года назад?

– Ну, если вы просмотрели запись, то должны были понятьпочему. Тем более, вы следователь, и вам, как никому, ясно, насколько нелепо инебрежно он подготовил свой криминальный сюжет.

– Но вы ведь понимали, что наживаете себе серьезного врага.

– Вот об этом я тогда не думала. Потом, конечно, много разжалела о своем поступке. Но тогда, на ток-шоу, я жутко разозлилась.

– Почему?

– Это долгая история.

– Я с удовольствием послушаю.

– Ну хорошо, я попробую объяснить, хотя, предупреждаю, всеэто на уровне эмоций и вряд ли имеет отношение к убийству. Не знаю, попалась ливам запись передачи «Стоп-кадр», в которой был сюжет Артема о милиционере ипевце.

– Да, я видел этот сюжет.

– Вы, вероятно, уже знаете, что того капитана посадили натри года. Не мне судить, насколько справедливо это было, и, в общем, дело дажене в справедливости. Так получилось, что я стала случайным свидетелем разговорамежду капитаном и Артемом. Был еще третий человек, приятель Артема, кажется,его одноклассник. Фамилию не помню. Капитан пришел в Дом кино, там праздновалсядесятилетний юбилей передачи «Стоп-кадр». Он пришел специально, чтобы попроситьБутейко не пускать в эфир сюжет о ресторанной драке. Я поняла, что это уже непервый их разговор. То есть человек унижался во второй или в третий раз. Емууже было все равно. Фойе Дома кино, антракт, люди кругом. Капитан в форме готовбыл встать на колени, а мальчики, Артем и его приятель, получали от этогоудовольствие. Они открыто куражились над капитаном, и смотреть на это былоневозможно. Не знаю, поймете вы меня или нет. После той сцены я сталазначительно хуже относиться к Артему. Он вдоволь, с удовольствием, поиздевалсянад капитаном, а потом запустил в эфир сюжет. Для него это было важно. О сюжетемного говорили, он решил за счет того ресторанного мордобоя своипрофессиональные проблемы, в итоге получил то, к чему давно стремился:возможность делать собственное ток-шоу. И вот, когда я увидела, что в качествегероя он пригласил того самого приятеля-одноклассника, и они не потрудилисьхотя бы продумать свою фальшивую историю, а зал верит, зал плачет, мне сталопротивно. До этого мне казалось, что в цинизме Артема все-таки больше игры,позы, чем правды, и есть какой-то внутренний предел. Все-таки одно дело –постельные секреты звезд, и совсем другое – загубленная жизнь. В общем, японяла, что предела нет. Если на меня, постороннего человека, эта историяпроизвела такое сильное впечатление, что я решилась нарушить закон жанра,сорвать коллеге премьеру в прямом эфире, то каково же было капитану? Как ондолжен был возненавидеть Бутейко и его приятеля? Кстати, три года прошло.Наверное, тот капитан уже на свободе, только вряд ли вернулся в милицию.

* * *

Клим долго, внимательно разглядывал фотографии. Вова пыталсяпонять, о чем он думает. Лицо Клима оставалось непроницаемым, ничегоинтересного нельзя было прочитать ни в его маленьких зеленоватых глазах, ни втвердой складке рта.

Молчание затянулось. Вове стало не по себе. Он вдругподумал, что в сущности Клим до сих пор остается для него совершенно закрытой,загадочной фигурой. Он появляется и исчезает внезапно. Вова никогда не виделего документов, не был у него дома и даже не знает, где и с кем Клим живет,женат ли он, есть ли у него дети.

Пожалуй, впервые за многие месяцы знакомства ему стало не посебе. Но только на минуту. Мухин не любил изводить себя разными труднымивопросами и был по-своему прав. Зачем портить себе удовольствие? Зачем пачкатьсомнениями большую и чистую надежду на грядущие деньги?

Вова смотрел Климу в рот и верил каждому его слову. Он, какбольшинство болезненно жадных людей, был доверчив и послушен, словно домашнееживотное. Он сразу забыл, что Саня Анисимов и Артем Бутейко его приятели. Нуправильно, разве деловой человек обращает внимание на такие мелочи? Наоборот,отлично, что он знаком с обоими и владеет информацией. Ценность его какделового партнера резко возрастала и в глазах Клима, и в глазах заказчиков.Кстати, их он вообще никогда не видел, этих заказчиков, но знал со слов Клима,что они люди очень крутые. Все классно получилось, и не стоило изводить себясомнениями. Клим сказал, что заказчики остались довольны, отвалили много, ноесть шанс получить больше.