Пять лет шла тяжелая война за чешскую корону между Венгрией, Польшей и Империей. Все грабили всех в Европе под одобрительный хохот Османии, и Витез со своими сторонниками, недовольный реальным отстранением от высшей власти, устроил детский заговор в Буде, в которой уже несколько лет практически отсутствовал венгерский король, собирая дань с богатой Европы. Однако предупрежденный о свержении Матиаш вовремя вернулся в свою столицу, где уже шло низлагавшее его Государственное Собрание, и заговор закончился ничем. Корвин не стал никого казнить, пообещал защищать Венгрию от османов и тут же ринулся опять в Чехию, отправляя часть награбленного в Буду, и это всех устроило.

В 1474 году объединенные польско-имперские войска окружили армию Матиаша у Бреслау, но из-за привычных европейских споров о том, кто будет победителем выскочки Хуньяди, он сумел выскочить из смертельной ловушки.

Чешская война закончилась тем, что обобранные Богемию, Моравию и Силезию поделили между собой Матиаш и Казимир, разделившие пополам и чешскую корону, а довольный император Фридрих III, само собой, получивший свою долю, в 1478 году внес в «Синклит правителей Священной Римской империи» чешского короля и польского королевича Владислава и даже обещал внести туда же чешского и венгерского короля Матиаша. Правители были довольны, их народы бедствовали. Дело житейское, кому что нравится, тот тем и давится.

За несколько лет Венгрия, Польша и Чехия сильно ослабли в христианской войне, и Мехмед II предусмотрительно не трогал венгерские земли, ожидая, когда они сами упадут к османским копытам. Воспользовавшись смертью постаревшего Скандербега и европейским сумасшествием, за эти годы войско султана покорило Албанию и Боснию, обложив Венгрию с трех сторон и собираясь покончить с ней тоже.

Мы не участвовали в этой странной европейской войне, но стяги Штефана по приказу короля Казимира ходили воевать на северо-запад, и среди них, конечно, были мои витязи, и я сам ходил смотреть на этот католический позор. Наступало время возвышения Молдовы, а значит, и Цара Ромынеяскэ, которая вот-вот должна была стать отчаянным форпостом, защищавшим Европу от османских орд.

Поумневший Матиаш, над душой которого уже не висел Витез, опасаясь турок, понимал, что Венгрия вот-вот будет по-настоящему атакована Османией. Он сам выпустил Влада III Дракулу из Вышеграда и выделил ему как господарю Валахии целый квартал в Буде, объявив его суверенной территорией внука Мирчи Великого. Наконец, все свершилось само собой, и мой друг после десятилетнего заключения и плена был почти свободен. Ему еще не разрешалось покидать Буду, но я всегда мог в нее заехать тайно, и наша встреча произошла в начале 1473 года. Наступало, наконец, наше новое время, и мы были к нему полностью готовы. Базы в Карпатах, Поэнари и Хотине под крыши башен были набиты порохом, греческим огнем, оружием, снаряжением, продовольствием, наши бриги и каравелла ждали команды атаковать врага на реках и море, и две тысячи великолепных валашских воинов готовы были устроить «веер» и «колесо» всем османским оккупантам, ни дна им и ни покрышки, и в аду сковородки лизать. Впрочем, обо всем по порядку. Растянутое время внезапно сжалось в комок мгновений, в которых мы чувствовали себя как рыба в воде.

Все. Началось. С холопом султана Красавчиком Раду пора было кончать, и на этот раз подобное желание высказали король Матиаш и господарь Штефан. На общем совете трех правителей было решено, что им будет не второй Дракон. Корвин, конечно, был за возвращение Влада в Тырговиште, чтобы он вызвал османский огонь на себя, но Штефан умно возразил, что в этом случае он не сможет участвовать в деле, поскольку вызовет недовольство Кракова. Сам Матиаш, опасаясь ненужного ему конфликта с Османией и Польшей, также не хотел официально участвовать в этом валашском деле. Короче говоря, свергнуть Красавчика Раду должна была тайная стража Влада Неистового – тихо, красиво и аккуратно. Кто бы возражал против подобного приказа, только не я и мои витязи, которые десять лет не были в Тырговиште.

Матиаш официально не отпускал Влада из Буды, султанский фирман о награде за его голову действовал, и воцарение второго Дракона в Валахии вызвало бы нашествие османов на нашу родину со всеми своими ужасными последствиями. Мы, конечно, понимали, что этого не избежать, если хочешь счастья и славы Цара Романа, но война с Османией должна была произойти не в 1473 году. Валахия после десятилетнего правления Раду под османским если не игом, но точно пятой, не была готова к битве за Дунай. Всему свое время, и время по команде стервятника Корвина вызывать огонь на валашский народ еще не пришло, и мы не хотели, чтобы оно вообще пришло когда-нибудь.

Султан в очередной раз пошлет свое войско для завоевания теперь уже Хорватии и прорыва к Адриатическому морю, а серые призраки тайной стражи Влада Неистового сменят в Тырговиште недостойного господаря. У султана, стремившегося к захвату Венгрии, Рима и Империи, в 1473 году не было в кармане других предателей из рода Раду Негру, чтобы заменить своего Красавчика. Штефан и Влад, уведомив Матиаша, не находившего себе места перед очередным нашествием султана на его коронные земли, что делало его трон шатким, решили посадить на валашский трон одного из потомков Раду Негру Лойоту Басараба, воцарение которого не вызвало бы поначалу гнев Мехмеда Второго. После этого мы бы сумели за короткий исторический срок провести фактическое объединение Валахии и Молдовы. Этому уже бы не смог помешать Матиаш, не выдержавший войну на два фронта, имея при этом на фланге разъяренную его недавним погромом Трансильванию. Польша была бы поставлена перед фактом и под угрозой прорыва турок через валашские и молдавские земли на ее территорию, который стал в 1473 году абсолютно реальным, и не стала бы вводить войска в Сучаву, надеясь позднее подчинить себе все румынские земли, в том числе и вожделенную Трансильванию – перекресток торговых путей.

Влад, понимавший, что Красавчика Раду нельзя упускать из Тырговиште, потому что тот опять вернется в него в обозе султанского войска, спросил у меня, можно ли будет убить его в открытом и честном бою. Я ответил, что в открытом можно, но в честном не получится, потому что я не выставлю против него ни одного нашего воина, который может погибнуть на пустом месте, и выйду против него сам, а значит, у Красавчика Раду нет никаких шансов. Влад подумал и сказал, что сразиться со своим братом в Тырговиште он должен лично. Я ответил, что в этом случае ему придется остаться на троне в Валашской столице, ибо государи в собственные страны на прогулки не ходят. Это было справедливо, и Влад больше спорить не стал.

Оставалось совсем немного до того момента, когда естественный ход направляемой нами валашской истории расставит все по нужным Цара Ромынеяскэ местам, и мы очень боялись даже случайно сломать то, к чему мы стремились всю свою жизнь. Слава богу, не сломали, но в жизни редко сбывается все из запланированного людьми.

В апреле 1473 года османское войско пошло по привычному пути, но уже не на завоеванную Боснию, а на Хорватию, и мы не стали терять ни одного мига. Несмотря ни на что, Валахия помнила Влада, и даже боярские дружины не стали бы отчаянно сражаться за Красавчика Раду против своих недавних товарищей по оружию. Однако устраивать общевалашское сражение было бы дико и нелепо, и мы решили просто захватить Тырговиште и Раду в господарском дворце Мирчи Великого. Тайная стража Влада Неистового, сама в свое время прорывшая в валашской столице все три подземных хода, решила дать его младшему предательскому брату выбор достойной смерти, но я был уверен, что он в любом случае попытается сбежать из дворца к султану под копыто.