Свидетельств систематического восстановления судебных органов почти нет. Учитывая характер партизанских действий и условия, существовавшие в захваченных и контролируемых партизанами районах, едва ли стоит удивляться, что «гражданские суды» не организовывались. Единственным имеющим отношение к этой проблеме свидетельством является создание Военно-революционного трибунала (опять возврат к терминологии Гражданской войны) в Дедушкинском партизанском полку. По сообщению газеты, данный орган в составе трех человек был создан в октябре 1941 года[269]. В одном из немецких донесений утверждалось, что партизаны «официально восстановили советскую власть» в ряде сел Барановичской области и начали с объявления о своем намерении выполнять функции судебной власти, очевидно для вынесения приговоров коллаборационистам и мародерам. В других партизанских отрядах создавались различные революционные трибуналы, особые комиссии из трех человек по типу «троек» НКВД и военно-полевые суды, занимавшиеся нарушениями дисциплины и случаями предательства внутри партизанских отрядов, а также «разбором дел» коллаборационистов.

В отчете о работе «тройки» поселка Дедовичи подробно рассказывается об уничтожении коллаборационистов в контролируемом партизанами районе; это упорядоченное уничтожение следует отличать от отдельных нападений и убийств коллаборационистов на оккупированной немцами территории. В отчете говорится, что «особой задачей «тройки» являлась борьба с предателями и другими контрреволюционерами… уничтожение данных элементов и создание в тылу противника основы для беспрепятственной работы в духе советского режима». За первые девять месяцев по приказу «тройки» было расстреляно шестьдесят «предателей», двадцать два из них якобы являлись кулаками.

Особой формой организации, возникшей во время войны, были антифашистские комитеты, представлявшие собой не административные, а главным образом политические и пропагандистские органы. Эти комитеты, по существу, являлись аналогами районных и областных комитетов партии в регионах, аннексированных СССР в 1939–1940 годах: на Западной Украине, в Западной Белоруссии и Прибалтийских государствах[270]. В некоторых отношениях они напоминали еврейские и женские антифашистские комитеты, образованные в СССР и за границей во время войны, а также «народные и объединенные фронты», созданные в государствах, ставших впоследствии странами-сателлитами СССР. Их основной целью являлось привлечение на свою сторону беспартийных в тех регионах, где коммунистическая партия по своей численности и популярности считалась слишком слабой и не имела достаточных сил для проведения политической и пропагандистской работы.

План создания таких органов, по всей вероятности, возник в самом начале войны. Если верить советским источникам, Компартия Белоруссии направила организаторов в Брестскую область в августе 1941 года. К началу 1942 года им удалось создать состоящую из коренных жителей организацию, а в апреле сформировать «Областной антифашистский комитет по борьбе с немецкими оккупантами», Центральный совет которого состоял из секретариата, особого отдела, отдела агитации и пропаганды и учебного отдела, то есть по своей структуре являлся аналогом типичного подпольного обкома партии или обкома комсомола. Членам комитета удалось найти несколько пишущих машинок, старый печатный станок и начать выпуск ежедневных сводок новостей, а также листовок. О размахе деятельности комитета свидетельствует тот факт, что он выпускал листовки на немецком, а также на польском и русском языках[271].

Подобным же образом в 1942–1944 годах возникли антифашистские комитеты в Вилейке, Барановичах и Белостоке[272]. В двух последних и в Бресте, помимо издаваемых партийными органами газет, областные антифашистские комитеты выпускали свои газеты и листовки, а также помогали распространять листовки, доставлявшиеся сюда. В Вилейке, по словам одного из советских источников, ускорению создания комитетов начиная с августа 1942 года способствовал приказ обкома партии; к ноябрю 1943 года здесь, по утверждениям того же источника, существовало около ста ячеек, часть которых, по всей видимости, являлись временными[273]. Во всех случаях создание и руководство антифашистскими комитетами осуществлялось партийными органами и партизанскими отрядами; в Вилейке они были созданы «из активистов, тесно связанных с партизанским движением». Комитеты выполняли специальные задания в сотрудничестве с подпольщиками и партизанами. Один из антифашистских комитетов якобы даже захватил и доставил к партизанам первого заместителя мэра Барановичей; другие комитеты выполняли задания по разрушению военных объектов противника. К апрелю 1944 года, когда партизаны были уже готовы наносить мощные удары во взаимодействии с наступающими частями Красной армии, часть антифашистских комитетов была преобразована в регулярные партизанские отряды. На основании имеющихся материалов не представляется возможным судить о том, насколько план крупномасштабного создания антифашистских комитетов вместо партийных ячеек оказался успешным[274]. Но само их создание свидетельствует о гибкости тактики советского руководства, признавшего, что «новые» территории требуют более тонкого подхода, чем «советизированные» регионы, и что поддержку населения следует искать посредством уступок и временного отказа от обычной практики.

Обычные меры партизанской администрации были направлены на восстановление законности и порядка, хотя это были законность и порядок особого рода. Смещение местных чиновников, назначенных немцами, являлось одним из первых шагов; иногда предпринимались меры по «устранению» мародеров и преступников. После этого обычно следовали меры, связанные с организацией охраны, оглашением правил поведения, проведением учета местного населения и поголовья скота, введение пропускной системы для входа и выхода из контролируемого района. Помимо этого, часто предпринимались меры по возврату государственной и общественной собственности, розданной немцами, частной собственности «перераспределенной» или разграбленной во время оккупации. Обычная схема действий была направлена на восстановление status quo ante helium (существовавшего до войны положения) со всеми изменениями, которых требовала складывавшаяся обстановка.