о благотворной роли спорта в развитии гармоничного человека не соответствуют очевидным реалиям. Профессиональный спорт, как минимум, несозидателен. А теперь он стал ещё и способом политического давления. Спорт нужен в той мере, в какой он обеспечивает хорошую физическую форму, что немаловажно для работы головы, состояния души, внешней привлекательности. Утренняя зарядка, пробежки, лыжи, физическая нагрузка на снарядах в разумных пределах — это совершенно необходимо, и к этому надо прививать охоту. Но профессиональные спортсмены ничего не строят, их беготня с мячом и без, прыжки, бесконечная стрельба ничего не создают. Здоровье своё они чрезмерными нагрузками калечат. А их голы, сантиметры и секунды нужны только для того, чтобы отвлекать внимание масс от более серьёзных проблем.

Исключением являются виды спорта, которые отчасти являются системами самосовершенствования: альпинизм, некоторые виды единоборств. Развитие мускулатуры при неразвитом интеллекте и обеднённой сфере чувств, осложнённое гипертрофированными притязаниями на первенство, приводит к дисбалансу в душевном состоянии, ощущение которого деятель стремится заглушить разрушением (другого способа он, как правило, не находит). Известный слоган «в здоровом теле здоровый дух», увы! не соответствует истине. Далеко не у всякого футболиста здоровый дух. Если бы это было так, у страны с министерством спорта, громадами спортивных сооружений и такой армией спортсменов проблем было бы существенно меньше.

Существенным препятствием в определении уровня служит мозаичность и несопоставимость деятельностных качеств. Человеческая целостность — это очень редкий феномен. Обладающий уникальными способностями в одной области, в других отношениях может быть совершенно бездарным. Как Пушкин в математике и картах. Сложный случай может представлять и несчастный гений, и «безбашенный» художник, и с головой ушедший в научную работу учёный. Гитлер хотел создать на своей Родине, в Линце, самый значительный из мировых музеев по собранным там ценностям. Он и его искусствоведы понимали в ценностях толк, так что музей обещал быть неплохим. Но методом собирательства Гитлер избрал грабёж. Он хотел сравнять с землёй Ленинград, один из культурных центров мира, уже в немалой степени униженную и запакощенную большевиками столицу Российской империи. И его любовь к хорошей музыке (имеется в виду Вагнер) отнюдь не мешала ему в этом намерении. Помешал русский солдат, большей частью не имевший такого художественного вкуса, но обладавший чем то более важным. Чем? Более высоким уровнем. Любой созидатель выше любого разрушителя.

Феноменальные достижения, существенно влияющие на оценку и порой сбивающие с толка, мы можем встретить в самых неожиданных местах, например, у таких птичек, как шалашники. Самец шалашника строит беседку из прутьев и украшает её красивыми предметами: ягодами, цветами, ракушками. Раскрашивает соком из раздавленных ягод, используя в качестве кисточки листочки. Такая демонстрация вкуса служит для самки надёжным признаком ума и «хороших генов» самца. Спариваются шалашники только в таких беседках. Понятно, что развитое чувство прекрасного — это заявка на высокий уровень, но шалашник, увы, не способен на речевую коммуникацию и многое другое из того, что умеет человек. При этом люди нередко превращают свою квартиру буквально в нору без признаков чистоты и порядка. Они не понимают, что такое украсить своё жилище, и зачем это вообще нужно. Проблема в том, как правильно оценить уровень какого-нибудь человеческого шалашника, который явно недобирает в моральном отношении, или уровень грязнули и разгильдяя, который, в сущности, мягкий и добрый человек?

Есть люди с такой противоречивой деятельностью, что задача определить их меру «созидательности-разрушительности» представляется в высшей степени трудноразрешимой. Это имеет место, когда на обыденное течение жизни оборачивается катастрофой. И, естественно, что в России таких случаев больше, чем где бы то ни было. Яркий пример — М. Горький. Был он из обеспеченной купеческой семьи, а стал пролетарским писателем. Наделённый даром слова и артистизмом, избрал для себя амплуа человека из народа. Он то поёт хвалу всему революционному, то выступает с его критикой. Он то пишет весьма критические «Несвоевременные мысли» [47], то, по словам И. Бунина, «буквально бьётся головой о подножие ленинского трона и вопиет: «Я опять, опять пою славу безумству храбрых, из коих безумнейший и храбрейший — Владимир Ильич Ленин» [21].

Цели Горького были благородные. Он мечтал и многое делал для преобразования человека, как бы мы сказали, в созидателя. Для осуществления этого необходимо было создать нечто вроде новой религии, преобразующим механизмом которой были бы наука и культура. Но его идея создания Международного Интернационала интеллигенции потерпела крах. На Капри он организовал курсы, целью которых было воспитать нового человека и затем поставить его у руля социалистического государства. Ошибка его в том, что он не разглядел истинного лица большевиков, поверил, что их цели совпадают. Натура деятельная, но при этом романтически-наивная, он давал большие деньги на подпольную работу, совершал агитационные поездки по всему миру, покупал оружие, компоненты для бомб, на его даче пристреливались револьверы. Как и многие тогда, он верил, что достаточно свергнуть «прогнивший режим», как откроются неограниченные возможности преобразования человека, и тогда начнётся небывалая новая жизнь и наступит всеобщее благоденствие.

И только после октябрьского переворота он понял, как он писал в своей газете «Новое время», что в новой реальности авантюристы и воры, прикрываясь революционными лозунгами, явились той силой, которая творит историю. А вместо работы на благо народа — интриги политической борьбы, путаница, ложь, клевета, глубина падения, которую трудно себе представить.

В гражданскую войну он спас многих от лап ЧК и голода, в том числе многих видных учёных. Петроград голодал, зимой замёрзшие трупы лежали на улицах, обглоданные собаками. Он возглавил «Помгол», пользуясь своим мировым именем доставал средства для помощи голодающим. Потом понял, что новая власть его просто использует и большая часть его усилий идёт прахом, эмигрировал в Италию. Жил, как барин и, разочаровавшись в революции и революционерах, ни за что не хотел возвращаться в СССР. Но печатать перестали, деньги кончились, и пришлось вернуться. Там он стал неинтересен, а здесь он мог писать «Жизнь Клима Самгина», будучи уверен, что роман будет издан, как и полное собрание его произведений. Здесь перед ним открывались возможности осуществления его идей в области культуры: организация издательства всемирной литературы, основание московского Дома литератора и пр. Здесь звание великого пролетарского писателя, жизнь в роскошном особняке Рябушинского, вообще решение волшебным образом всех материальных проблем.

Заключив союз с Сатаной, он получил многое, но потерял гораздо больше. Джугашвили был выдающимся манипулятором, и он переиграл Горького, сыграв на его тщеславии. В конце концов, попав под плотную опеку органов и Вождя, пришлось недостойно плясать под их дудку. Горький говорил о себе: «Я пришёл в этот мир, чтобы не