Лондон просто не реагировал на использованные им условленные сигналы опасности, что было еще не самым худшим вариантом. Например, в случае с радистом группы “Проспера” Жильбером Норманом (“Аршамбо”) оператор СОЕ заметил отсутствие контрольного сигнала и вместо доклада руководству об обнаруженном провале тут же строго напоминал радисту: “Вы забыли о своем сигнале опасности. Будьте более внимательны”[141]. После этого немцы немедленно казнили нескольких агентов. Не заметали в Лондоне и другую отчаянную попытку радиста “Батлера” привлечь внимание к происходящим событиям. Когда он по собственной инициативе сменил язык радиограмм с французского на немецкий, Центр просто поинтересовался смыслом замены, совершенно не задумавшись о ее возможной причине. Теперь же спохватившийся СОЕ стал проверять и уже полностью проваленную группу “Архидьякон”, задавая вопросы оператору, на которые не мог ответить его немецкий дублер. Сотрудники СД срочно вернули из лагеря Пикерсгилла и попытались принудить его к сотрудничеству. Разведчик решил использовать эту ситуацию для побега и договорился с другим арестованным агентом СОЕ Джоном Старром попытаться войти в доверие к немцам и скрыться, а после возвращения в Лондон сообщить руководству секции полезную информацию о методах ведения немцами радиоигр. Старр и в самом деле сделал попытку бежать вместе с еще не казненной принцессой Нур и членом сета “Альянс” Файе, но все трое были почта сразу схвачены на крыше соседнего здания. Пикерсгилл же решил действовать иначе. Он приучил немцев к тому, что ведет себя спокойно, а затем убил охранника горлышком от разбитой бутылки и выпрыгнул в окно. К несчастью, и его попытка оказалась безуспешной. Разведчика схватили и вернули в концлагерь, где он, как уже указывалось, погиб.

К апрелю 1944 года проверка безопасности закончилась. Руководство секции осознало грандиозные масштабы провалов и попыталось как-то прикрыть оставшихся на свободе агентов, отвлекая внимание немцев ложными сообщениями о забросках в контролируемые противником сети. Но обман не продлился долго. 6 июня 1944 года отделение СД в Париже открытым текстом отправило начальнику секции “F” Морису Баймастеру послание с благодарностью за регулярное снабжение оружием и боеприпасами, а также за интересные подробности относительно намерений и планов англичан. Тот постарался сохранить хорошую мину при плохой игре и ответил: “К сожалению, мы поняли, что ваше терпение истощилось, и что ваши нервы не столь крепки, как наши… Дайте нам площадку около Берлина для организации приема и радиооператора, но удостоверьтесь, что не столкнетесь там с нашими русскими друзьями”[142]. Судя по всему, в истории британских секретных служб это послание является уникальным. Среди доступных исследователям документов подобного рода нет ни одного, в котором бы британцы морально компенсировали собственные провалы радостью по поводу успехов советского союзника в той же сфере. Вероятно, Бакмастер просто не нашел более веских аргументов.

Морис Бакмастер

Описанные британские провалы во Франции были прискорбно велики, однако справедливости ради следует отметить, что одной из их причин явился лавинообразный поток радиограмм от слишком большого числа агентов, не позволявший тщательно оценить информацию во всех аспектах. Ситуация несколько улучшилась, когда СОЕ достиг договоренности с МИ-5 о привлечении ее сотрудников для изучения наиболее важных случаев с точки зрения безопасности. Сотрудники секции “В1 (а)” в ряде ситуаций оказали разведчикам серьезную помощь и тем самым внесли определенный вклад в операции за Ла-Маншем.

Специфической была роль разведки США во Франции. На ее деятельность наложили сильный отпечаток два обстоятельства: во-первых, фактическая поддержка Рузвельтом генерала Жиро в качестве представителя французского правительства, и во-вторых, острое нежелание группы старших офицеров СИС во главе с Дэнси допустить ОСС к проведению агентурных операций в Европе. Американцев обоснованно обвиняют в том, что они, почти не участвуя в тайных операциях, фактически способствовали расколу французского Сопротивления и по политическим соображениям подрывали авторитет де Голля. Ключевую роль здесь сыграл главный резидент ОСС на Европейском континенте Аллен Уэлш Даллес, в начале 1943 года вошедший в контакт с выдававшим себя за голлиста, а фактически католическим консерватором, французским журналистом и участником Сопротивления Жюльеном де Бенувиллем. С 1941 года он входил в состав деполитизированной подпольной группы “Карт”, которую поддерживала секция “F” СОЕ, и являлся уполномоченным курьером для связи. Позднее, по мере нарастания трудностей со снабжением, де Бенувилль стал искать контакты с американцами и в конечном счете вышел на офицера ОСС в посольстве Соединенных Штатов в Виши. После начала операции “Торч” в Северной Африке и связанной с этим оккупации вермахтом “свободной зоны” он связался с голлистской подпольной группой “Комбат” и также действовал в качестве ее курьера, на этот раз в Швейцарии. Де Бенувилль получил от Даллеса предложение финансировать его организацию в обмен на предоставление военной информации и запросил согласие БСРА на это. Пасси и Мулен ответили категорическим отказом, заявив, что принимать деньги от американцев совершенно непозволительно, вне зависимости от целей, на которые они будут истрачены. Несмотря на вполне аргументированные доводы де Бенувилля о том, что ушедшие в маки французы не смогут обитать в горах без материальной поддержки, запрет был вновь подтвержден. На этот раз он исходил из уст самого де Голля. Генерал был абсолютно неправ, поскольку Даллес, действительно чаще занимавшийся политикой, нежели “чистой” разведкой, в данном конкретном случае как раз не преследовал никаких далеко идущих целей и встретился с представителями “Комбата” и ДСР/СМ для обсуждения совместных перспектив лишь после двукратного отклонения своего предложения руководством БСРА.

Американцы осуществляли на территории Франции уже описанные операции “Сас-секс” и “Джедбург”, но их разведывательная активность не могла идти ни в какое сравнение с британской и, в основном, была направлена на обеспечение экспедиционных войск в операции “Оверлорд”. Кроме того, находившийся в Алжире центр ОСС руководил развернутой от Ниццы до границы с Испанией сетью агентов, собиравших главным образом тактическую информацию, лишь иногда поднимавшуюся до оперативного уровня. Однако она была обильной, поскольку американские агенты располагались в Лионе, Монтлемаре, Марселе, Тулоне, Шамбери, Нарбоне и на острове Корсика. В основном они проходили подготовку в разведывательной школе в Неаполе, а радиооператоры готовились в Бриндизи.

Здесь же заслуживает упоминания и совершенно иное направление американской разведки, осуществлявшей свою деятельность на территории “свободной зоны” с января 1942 года. Им руководил представитель военно-морской разведки Томас Кассиди, в июне перешедший в ОСС. Он работал с легальных позиций в посольстве Соединенных Штатов Америки в Виши, а в августе ему помогал полковник ОСС Николь Смит, действовавший под прикрытием атташе по вопросам культуры. Деятельность этих офицеров крайне затрудняла враждебная позиция госдепартамента, сотрудники которого настолько не любили разведчиков, что