о добытых от двух агентурных источников данных, из которых был ясен аналогичный пароль: “Первая часть пароля по слово “L’automne” включительно прозвучит в эфире по английскому радио 1 и 15 числа месяца, название которого будет передано в нужное время. Передача второй части — это сигнал, что высадка произойдет в течение 48 часов, считая с полуночи тех суток, когда состоится первая передача этой части пароля”[143]. Как видим, вследствие того, что столь непрофессиональное оповещение было запланировано без консультации с секциями шифров и безопасности СОЕ и СИС, абвер и СД располагали абсолютно точной информацией о сигналах. Естественно, что пронизанные германской агентурой группы Сопротивления и разведывательные сети не смогли сохранить информацию в тайне.

5 июня 1944 года в эфире прозвучали строки Верлена:

Les sanglots longs

Des violons

De l’automne.

Радисты Службы безопасности перехватили ожидаемый сигнал и в соответствии с существовавшей процедурой срочно известили об этом свое руководство. За три дня до этого Райле также сообщил армейскому командованию, что первая часть пароля несколько раз передавалась пята подпольным группам, а 4 июня была зафиксирована передача и второй части:

Blessent топ соеиг

D’une langueur

Monotone.

Однако сообщение абвера просто подшили к делу и не объявили в войсках состояние боевой готовности. С предупреждением СД ситуация развивалась иначе. Оно прошло через Берлин, поэтому армейские командующие волей-неволей должны были как-то на него реагировать. Но здесь сработал стереотип повторяющихся ложных тревог, уже не вызывавших соответствующей реакции. Дислоцированная в районах Кале и Булони 15-я армия была приведена в боевую готовность, однако 17-я армия, контролировавшая побережье в бассейне Сены, не получила аналогичного приказания, а высадка пришлась как раз на ее район.

В начальный период операции “Оверлорд” одной из важнейших задач была возможно более длительная дезинформация противника о нанесении в Нормандии не основного, а лишь отвлекающего удара. В ее решение внесли свою лепту разведчики и партизаны, поддерживавшие в районе Кале интенсивный радиообмен для создания иллюзии обеспечения высадки главных сил. Все это требовало немалых средств. Только по линии СОЕ на оперативные нужды во Франции по состоянию на 28 сентября 1944 года англичане затратили сумму, эквивалентную 758937 фунтам, 9 шиллингам и 3 пенсам[144].

Из-за опасения утечки информации англичане держали де Голля в абсолютном неведении относительно своих конкретных планов. Это отдаленное последствие дакарской десантной операции было абсолютно оправданным, однако генерал так и не смог простить союзникам такое унижение. Когда 25 августа 1944 года Комитет национального спасения, в июне провозгласивший себя временным правительством страны, въехал в освобожденный французскими войсками под командованием генерала Леклерка Париж, одной из главных его забот являлось преодоление остатков британского влияния. В сентябре де Голль распорядился издать декрет об изгнании из Франции всех агентов секции “F” СОЕ, независимо от их национальной принадлежности. Это решение шокировало многих, а в особенности агентов параллельной секции “RF”, в годы оккупации сражавшихся бок о бок с новыми изгнанниками. Не желая искушать судьбу, большинство подпадавших под действие декрета подчинилось ему, а немногие оставшиеся позднее все же добились его смягчения. Они сумели убедить правительство Четвертой республики в том, что работали хотя и на Британию, но в интересах Франции, и получили прощение за свою борьбу против общего врага.

К вторжению на французскую территорию готовились и американцы, но их приготовления были значительно менее политизированы и преследовали главную цель наладить контрразведывательное обеспечение войск и их тыла. Эта последняя часть работы была возложена на контрразведывательное отделение (КИБ) штаба, начавшее планирование своих операций еще в сентябре 1943 года. К его основным задачам была добавлена и тактическая разведка, в частности, поиск командных пунктов противника и проведение разведывательных опросов на оккупированной территории. Этим занимался Контрразведывательный корпус (КИК), шесть оперативных групп которого за несколько дней до дня “Д” были высажены в Нормандии с парашютами и на планерах. Первоначально они нарушали коммуникации противника, однако по мере освобождения французских населенных пунктов приступили к выполнению более характерного для них поиска архивов штабов противника и коллаборационистских организаций. Часть материалов передавалась в органы армейской разведки, но большинство реализовывалось группами КИК самостоятельно. Они производили аресты по заранее составленным спискам, затем часть арестованных, не представлявших контрразведывательный интерес, передавали новым французским властям. Кроме того, КИК осуществлял активный поиск разведывательных школ немцев, тайных складов диверсионного снаряжения, захватывал агентуру абвера и СД. Одним из важных аспектов его деятельности был контроль за спекулянтами, осуществлявшими операции на “черном рынке”. Сама по себе сфера незаконного обращения товаров и денег не слишком интересовала контрразведчиков, но “черный рынок” являлся традиционной вербовочной базой абвера, поэтому поиск в этой области принес многочисленные результаты. По мере освобождения территории Франции и передислокации американских частей опергруппы КИК уходили из населенных пунктов, в строжайшей тайне передавая приобретенную там агентуру на связь своей стратегической разведке.

Германская военная разведка встретила наступление союзников в новом качестве. В начале февраля 1944 года неизбежность предстоящего вторжения экспедиционных войск в Европу не вызывала сомнения, пожалуй, ни у кого, и абвер решил подготовиться к нему заранее. Канарис приказал реорганизовать территориальные органы на Западе, и теперь абверштелле становились абверкомандами, абвернебенштелле — абвергруппами, посты абвера — мобильными группами. По состоянию на 1944 год абверкоманд насчитывалось семь: разведывательные абверкоманды 120 (юг страны) и 130 (север), диверсионные абвер-команды 210 (юг и запад) и 213 (север Франции, Бельгия, Нидерланды и Люксембург), контрразведывательные абверкоманды 306 (Париж, запад и юго-запад), 351 (восток и юго-восток) и 314 (Лотарингия). АСТ-Париж отныне официально именовалось главным постом абвера на Западе. Во многом это соответствовало структуре фронтовых разведывательных органов на Востоке, где каждая группа армий располагала абверкомандой, а армия — абвергруппой для ведения соответственно глубинной и ближней разведки (в Германии отсутствовало деление на глубинную, дальнюю и ближнюю). Например, контрразведывательная абверкоманда III “Запад” (306) под руководством подполковника Райле руководила абвергруппами 306 (майор фон Фельдман), 307 (подполковник Гискес), 313 (полковник Эхингер) и 314 (подполковник Дернбах). Каждая абвергруппа состояла из 4–6 отделений, насчитывавших 2–3 офицеров контрразведки и около 20 унтер-офицеров и рядовых. Аналогичную организацию имели абверкоманды I (разведка) и II (саботаж и подрывные действия). Разведывательные органы по-прежнему продолжали руководить агентурным аппаратом, но лишь в оккупированных странах, создавая основные и запасные сети агентов для оседания в тылу экспедиционных войск. Все действовавшие в нейтральных и враждебных государствах агенты передавались на связь расположенным на территории рейха АСТ-Гамбург, АСТ-Штутгарт, АСТ-Кельн и АСТ-Висбаден. Однако в том же феврале 1944 года Гитлер отдал распоряжение о создании объединенной разведывательной службы в составе Главного управления имперской безопасности (РСХА), в