Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он поклонился мне и все, кто был в зале, встали и тоже поклонились мне. И я поклонилась им в ответ. Затем попросила присесть и в нескольких словах сообщила о том, что отныне они — моя личная гвардия, которая подчиняется только мне. Финансовые вопросы и вопросы материального снабжения я более подробно обсудила с сэром Да Ахоном и сэром Ро Ал Ааном. Я также сказала, что сэр Ро Ал Аан больше нужен мне в столице, потому что его связи в Совете, а также среди аристократии города могут принести несомненную пользу. Я оставила на его усмотрение определить, кто из моих людей и сколько их останется с ним. Сэру Да Ахону с оставшимися людьми было предписано охранять меня, а после поединка с сэром То Ан Коэном сопровождать меня к милорду. Я также сообщила им о возможности замены сэра То Ан Коэна другим участником поединка, и о своем письме милорду. Одновременно я высказала свои опасения за собственную безопасность и попросила обоих держать ухо востро и собирать любую информацию о дальнейших действиях моего противника. Мы расстались весьма довольные друг другом, и пусть моя малочисленная гвардия только-только состоялась, одинокой я себя уже не чувствовала.
Сэр Да Ар Кин покинул меня последним. Он так и не спросил, зачем я позвала его, и мне это понравилось. Он вызывал во мне чувство, сложно поддающееся описанию. Почему-то я стала нуждаться в его молчаливом одобрении, словно он был единственным, кто точно знал, как следует поступить.
Время до предполагаемой даты поединка тянулось очень медленно. Я привыкла к постоянному сопровождению своих новых друзей и с удовольствием вовлекала их в процесс собственного обучения искусству фехтования. Сэр Да Ахон наконец-то привык к моей манере сокращения здешних имен и перестал реагировать на мои фамильярные обращения к нему и гвардейцам. Он с удовольствием занимался со мною, иногда передавая эстафету Дэниэлю, или одному из своих бывших подчиненных, по-прежнему, служивших в городской страже. Он отчетливо понимал, что возможно победить сэра То Ан Коэна, обладая не только скрытыми силами, но и умением фехтовать. И, если его и моих людей и смущали мой приобретенный «талант» и моя готовность использовать его, никто из них не считал мои намерения бесчестными. Напротив, прекрасно зная, что сэр То Ан Коэн воспользовался всеми своими силами для достижения цели, они не отказывали и мне в реализации всех моих возможностей.
Кроме того, сэр Да Ахон открыто заявил мне, что сам факт брошенного вызова после полученной на Совете информации расценивается им, как поступок, недостойный сэра То Ан Коэна. И мое стремление использовать любой способ, чтобы защитить свою жизнь, приветствовался моими гвардейцами изначально.
В один из дней меня вытащили из постели новостью о прибытии Анжея. Я обрадовалась его приезду, и, наблюдая за тем, как он устраивается в выделенных ему гостевых комнатах, сообщила все последние новости, в том числе о достигнутом с сэром То Ан Коэном соглашении о дате закрытого поединка. Анжей совершенно не возражал против закрытого боя, условия которого были очень просты — никаких правил, никакого ограничения в выборе боевого оружия и полная анонимность: двое запирались в комнате для поединка, а выйти оттуда мог только один.
Анжей передал мне ответное письмо милорда, в котором прозвучали беспокойство и одновременно благодарность за то, что я обратилась к нему за помощью. Он беспокоился, и ему это очень шло, словно человеческие эмоции, которые он проявил в письме, сделали его ближе и человечнее. Он, действительно, очень беспокоился…
Наконец-то назначенная и согласованная обеими сторонами дата поединка приблизилась настолько, что стала вполне реальной и ощутимой. Ровно за сутки до «часа икс» Анжей, который занимался моей подготовкой последние три недели, дал мне возможность передохнуть. Он закончил сеанс массажа перед сном и отправил меня в постель с пожеланиями доброй ночи, а сам устроился на диване, на котором спал все ночи после своего приезда. Последние сутки меня охраняло несколько человек и все равно это не помогло…
Наверное, нас усыпили, потому что ни я, ни Анжей, ни молодой сэр Дор Аэн, стоявший возле дверей моей комнаты, не помнили, как очутились в холодном подвале, больше похожем на каменный мешок, — таким узким и тесным он был, несмотря на округлые и довольно высокие своды потолка с небольшой отдушиной в потолке, исполняющей роль вентиляционного отверстия.
Было чертовски холодно, ибо на мне была лишь ночная пижама и тонкие носки. Моим товарищам по несчастью было ничуть не легче — их раздели, оставив рубашки и брюки, но не обувь.
В первые минуты понимания, что мы находимся не в лучшей форме и не в лучшем месте, мы все повели себя совершенно одинаково — высказали в адрес похитителей все, что думали в этот момент. При этом значение большей части моих «громких» выражений мне пришлось объяснять своим спутникам, а потом наблюдать искреннее удивление богатству такого «словарного» запаса в глазах молодого Дорэна. Использовав весь свой запас «крылатых» фраз и выражений, мы наконец-то успокоились и осмотрелись.
Наша темница запиралась на массивную деревянную дверь с железными вставками и не имела дверных ручек и видимых запорных устройств, по крайней мере, с нашей стороны. Сама дверь казалась продолжением каменной кладки и даже не шелохнулась, несмотря на попытки Дорэна и Анжея, если не выбить ее, то хотя бы повредить.
Я остановила обоих прежде, чем они зашли слишком далеко в стремлении причинить вред не столько двери, сколько самим себе.
— Не думаю, что нас продержат здесь долго. Если бы хотели убить, мы бы тут не сидели.
— Согласен, — Анжей подошел ко мне и прижал к себе, обняв своими руками, давая возможность согреться, — твоему принцу лучше пересмотреть действующую систему охраны дворца, пока его самого не украли.
Я не стала возражать Анжею, вспомнив, как легко в мою комнату проник незваный ночной визитер. Нужно было сказать об этом принцу, но мне не хотелось затевать «охоту на ведьм». Даже мне было понятно, что у сэра Коэна есть сторонники и в самом дворце и среди дворцовой стражи. Я лишь хотела верить в то, что к этому не причастен сэр Да Ар Кин.
Я
