– Медсестра у меня есть. Я знаю, что делаю. И заявляю: это безумие с вашей стороны – пытаться увезти больную. Ее нельзя перемещать, пока кризис не минует. Ваш испанский друг подтвердит, что я прав.

Маленький аптекарь, услышав этот призыв к своей компетентности, опустил сумку, робко и уклончиво пожал плечами.

Карр этого не заметил. Вид у него был угрожающий, вытаращенные глаза не отрывались от Харви.

– Вы! – повторил он, на сей раз громче. – К чертям собачьим ваше мнение! Я сказал вам, что собираюсь сделать, и больше не желаю тратить время зря. Я спешу. Я намерен ее найти.

Он сделал два шага вперед, но Харви оказался у двери раньше его.

– Нет, – ледяным голосом отрезал он. – Я так не думаю.

Его удивило собственное хладнокровие – каждой клеточкой тела он ощущал нерушимое спокойствие. Он был как бегун, изготовившийся к старту и ожидающий лишь сигнального выстрела. Внутри горела холодная ярость, и он знал, что достигнет цели во что бы то ни стало. Мысль о физическом насилии, о вмешательстве этого фанфарона беспредельно усилила его решимость.

– Дайте пройти.

Харви размеренно покачал головой.

Они стояли лицом к лицу. Внезапно на виске Карра проступила артерия.

– И кто, – хрипло произнес он, – меня остановит?

– Я.

Наступила напряженная тишина. Испанский доктор в полном смятении прижался к стене. Джимми весь напружинился, глаза его сверкали, ноздри раздувались, огромные кулаки сжимались и разжимались, он явно получал удовольствие от происходящего.

Лицо Карра пылало злобой. Он наклонил голову и стал похож на разъяренного быка. Агент выглядел чрезвычайно опасным противником.

– Вот как, – процедил он, – мы решили, что умеем драться, да? Мы не только умные, но еще и спортивные. Ну не прелесть ли? – Затем его тон резко изменился, он выпятил подбородок. – Уйдите с дороги, глупец. Я сильнее вас. Я первоклассный боец. Проваливайте – или я вытру вами пол.

Харви не пошевелился. Его лицо было холодным и бледным, на сжатых губах лежал отблеск внутренней улыбки.

– Так вы меня пропустите? – вскричал Карр.

Харви опять покачал головой, по-прежнему не отрывая взгляда от лица противника.

– Тогда, видит бог, вам несдобровать! – прокричал Карр, вскинул кулаки, набычился и ринулся вперед.

Он коварно размахнулся левой рукой, промазал, занес правую. Тяжелый удар пришелся Харви прямо по голове. Достигнув цели, Карр искривил губы в издевательской усмешке. Он был опытным боксером. Он понял, что противник драться не умеет – тот стоял, опустив руки и не закрываясь, – и подумал свирепо: «Да он профан, я его враз измочалю».

Пригнувшись, насмешливо оттопырив нижнюю губу, он сделал притворный выпад, потом обманный маневр, чтобы нанести удар левой в челюсть. Но ничего не вышло. Харви внезапно «выстрелил» правой. От неожиданности агент пропустил нужный момент, и костяшки чужих пальцев врезались в его лицо с такой силой, что, кажется, сломали нос. Голова откинулась, из ноздрей полились струйки крови, усмешка превратилась в гримасу. Он болезненно сглотнул, солоноватый вкус собственной крови обжег глотку. Карр отступил, тряхнул головой, затем снова ринулся вперед в яростном броске. Этот бросок отшвырнул Харви к двери. Его плечо впечаталось в твердое дерево, но он отступил в сторону и тяжело ударил противника под дых, ощутив, как кулак с глухим звуком достиг цели.

Карр отшатнулся. Это было уже чересчур, на такой отпор он не рассчитывал. Задор прошел, на лице застыл яростный оскал. Он снова рванулся вперед, действуя обеими руками, чтобы пробить корпус или поразить голову противника. Целая минута атаки не принесла результатов. Харви уворачивался, каждый раз опережая Карра на мгновение. Он двигался необычайно быстро, взгляд его оставался уверенным, жестким, в глубине глаз притаилась горечь. Он не разбирался в боксе. Но знал, что обязан победить. На его скуле багровел след от первого удара, он тяжело дышал через нос. И казалось, ждал – чего-то ждал все это время.

Карр перепробовал все известные ему приемы. Его высокомерие испарилось, он заметно ослабел. Казалось, он с отчаянием побежденного стремится нанести решающий удар. Шея была мокрой от пота, учащенное неровное дыхание со свистом вырывалось сквозь стиснутые зубы. Он тяжело ударил доктора в шею, вошел в клинч. Используя свой вес, боднул Харви в подбородок, навалился бешено, сделал подножку.

Тот упал, подвернув ногу. Но в ту же секунду вскочил, отбил атаку Карра и в свою очередь вошел в клинч. В затрудненном дыхании у своей щеки он услышал сигнал, которого ждал. Резко вырвался из захвата. Постоял мгновение, приподнявшись на цыпочки, потом, стиснув зубы, яростно бросился на Карра. Казалось, он вложил в этот рывок все силы, которые удалось сберечь. Он не знал техники бокса, но сражался как демон. Карр принял жесткое наказание, попытался прикрыться, но ему это не удалось. От удара в голову он пошатнулся и упал на колени. Так он постоял некоторое время, затем поднялся, тяжело дыша. Его лицо, измазанное кровью, являло собой отвратительное зрелище. Воротничок сбился, волосы упали на глаза. И его обуревала дикая злость. Он накинулся на Харви как безумный. При этом оставил подбородок неприкрытым, и, собрав все силы, Харви ударил левой. Дивная вибрация, возникшая при этом соприкосновении, пробежала по его руке и влилась в кровь, как щекочущее пламя. Этот момент был из тех, ради которых стоило жить.

Карр с грохотом рухнул наземь. Все было кончено. Харви вытер пот со лба, постоял, наблюдая. Агент медленно перекатился набок, потом немного полежал, уставившись остекленевшим взглядом в потолок, затем с трудом поднялся на ноги. Один его глаз заплыл, рот, казалось, был полон крови. Опираясь на стол, он кашлянул пару раз, пошарил в кармане, достал носовой платок и с болезненной гримасой прижал его к губам.

– Я вам это припомню, – произнес он с трудом, косясь на Харви. – Я не из тех, кто легко забывает.

– Верно, ни за что не забудешь, – встрял Джимми. После паузы у него вырвался протяжный и радостный вздох. – Да тебе такой вексель пропечатали, что до конца жизни не расплатиться.

– Я с вами не закончил, – продолжил Карр, по-прежнему искоса глядя на Харви. – Я знаю, как с вами справиться.

Тот промолчал.

– Вы навлекли на свою голову кучу неприятностей, – процедил агент. – И предупреждаю: если с леди Филдинг что-то случится, вы понесете за это полную ответственность. Я намерен телеграфировать ее мужу. И как только он предоставит мне полномочия, приступлю к действиям.

Бережно прижимая платок к лицу, он бросил последний враждебный взгляд на Харви и, опустив голову, побрел к двери. Аптекарь, наконец вынужденный отклеиться от стены, беспомощно перевел взгляд с