с Симплона, ехали в долину реки Роны, в городок Бригг. Такие потоки иногда были перекрыты мостами, а иногда приходилось проезжать под их шумящими, низвергающимися сводами…

Итак, я видела, как рождаются реки. Рейн, Дунай, Рона, По и многие другие реки обязаны своим рождением глетчерам Альп.

Работая, жадно все наблюдая, я старалась перенести все окружающее на свою бумагу. Передо мной была раскрыта великая книга природы. Она давала мне возможность угадывать ее сокровенные тайны, а иногда даже их лицезреть.

Какое бесконечное разнообразие форм у природы и какая неистощимость и богатство их…

На протяжении каких-нибудь двух месяцев я видела и пережила как художник так много разнообразных впечатлений.

Голландия. Безбрежные моря, готовые каждую минуту поглотить землю и ее города. Тучная, плоская равнина с озерами и каналами, пастбищами и роскошными деревьями. Бесконечные горизонты. Небо, покрытое тучами. Между ними скользящие солнечные лучи, дающие игру света и тени. Как все упоительно-прекрасно, мягко, нежно и гармонично!

Здесь совсем иное. В Альпах природа грандиозна, величественна, монументальна. Здесь величайшие вершины: Мон-Комбен (4311), Дана-д’Эранс (4180), Матергорн (4505), девятиглавая Монте-Роза и многие другие.

Горизонта нет, он загроможден горами.

Передавая в Альпах суровый лик природы, я старалась понять его закономерность. Живопись для меня была в те минуты только известной формой выражения моих чувств, вызванных красотой, мощью и монументальностью Альп…

Я глубоко воспринимала с величайшим наслаждением бесконечное богатство колорита, форм, эффектов. Все это помогало мне изощрять свой глаз, развивать в себе чувство вкуса, гармонии и равновесия. И весь этот неисчерпаемый источник я находила в природе Голландии, Бельгии, в Тироле и в Альпах. И конечно, это не могло не отразиться на моем искусстве.

Я чувствовала, что двинулась вперед. Кисть и карандаш стали решительнее, свободнее, острее. Легче, быстрее схватывала я все самое характерное, необходимое. И в то же время перестала бояться отходить от реальной правды, так как стала ясно сознавать, что художник, удаляясь от точной передачи окружающего, приближается к художественной истине и творит искусство. Да, творит искусство…

Через несколько дней я уехала домой, в Россию, где с нетерпением меня ждал мой муж.

Я много везла с собой работ из Голландии, Бельгии, Тироля, Альп и альбом путевых набросков с Симплонского перевала[551].

                    Ленинград. Август 1943 г.

IX.

Путешествие в Испанию

В декабре 1913 года умер мой отец. Смерть его для нас, его детей, была очень тяжела. Хотя ему было уже 73 года, но он сохранил до конца свежесть ума и память. Это была первая смерть в нашей счастливой семье. Меня она глубоко поразила. Я потеряла равновесие и стала сильно хворать.

Врачи требовали перемены обстановки, новых впечатлений. И мы прибегли к нашему всегда выручавшему нас способу лечения и отдыха — путешествию.

Мы решили ехать в Испанию, которая давно манила нас. Волшебная страна великих подъемов и контрастов. Страна Веласкеса, Сурбарана, Мурильо, Гойи, Кальдерона, Сервантеса, Лопе де Веги и многих других великих людей[552].

В их творениях отразились так блестяще и ярко характерные черты этой гениальной по живописи и богатой по духу страны.

Народ, судя по его произведениям, способный на высокий молитвенный экстаз, на фанатизм, на страстность, на мистицизм и в то же время на глубокий реализм, на шутку, смех, на горькую иронию.

Путешествие наше, сверх обыкновения, сопровождалось несколькими неудачами. Первая из них была та, что мы приехали в Испанию через несколько дней после закрытия выставки произведений художника Доменико Теотокопули (Эль Греко)[553]. Картины его были собраны со всех концов Испании. Я очень сожалела, что упустила случай шире и полнее познакомиться с произведениями этого своеобразного художника.

Вторая наша неудача была в том, что нам пришлось ехать в Испанию летом, когда зной в этой стране бывает так трудно переносим. На железных дорогах, кроме духоты и жары, нас одолевала еще пыль.

От этих причин, от сухости и континентальности климата у меня начался бесконечный бронхит с раздражением и воспалением глаз. Я старалась преодолеть мое болезненное состояние и работала сколько могла. Это была причина, из-за которой мы очень сократили наше пребывание в Испании, особенно под конец, когда я совсем расхворалась.

Третья неудача состояла в том, что мы не знали испанского языка, а по-французски и по-немецки они нас не понимали или не хотели понимать. В этом отношении итальянцы приветливее и внимательнее к иностранцам. Испанцы не делают ни малейшего усилия, чтобы понять путешественника. Надуваются, сердятся и гордо молчат.

С нами собралась ехать в Испанию знакомая, молодая художница Лидия Никандровна Верховская. Мы уговорились встретиться в Париже, откуда уже вместе уехали в Испанию.

Ехали мы через Байонну. Вечером на следующий день были уже в Бургосе — главном городе Старой Кастилии.

По дороге мы несколько раз проезжали тоннели, пересекая Пиренейские и Кантабрийские горы. И много цветущих, зеленых долин мелькало мимо нас. Целые заросли, усыпанные яркими цветами олеандров и рододендронов, украшали их. Выше на горах росли дубовые и хвойные леса. На лугах паслись стада молодых быков — будущих участников боев.

Река Арланзон протекает через Бургос. Хотя она широка, но воды в ней было мало, и везде проглядывали мели. Город примыкает к небольшому холму.

На его вершине — развалины старинного замка. Бургосский собор очень красив. Он основан в 1221 году. Построен из белого известняка, аналогичного мрамору. Строился он на протяжении трехсот лет. Трудно передать словами его красоту. Стиль готический, заимствован, видимо, у французов, но претворен гением строителей в нечто отличное от французской готики. Он не так воздушен, не так стремительно несется вверх, как, например, собор в г. Шартре или Сент-Шапель в Париже. Он шире, массивнее, реальнее. От времени собор принял желтоватый, горячий колорит. Был он так красив! Мне не хотелось от него уходить!

Поднялись на холм, к развалинам замка, оттуда открывался пленительный вид на город, собор и на окрестности вокруг. Потом гуляли по обширному бульвару Пазео-дель-Эсполон, украшенному статуями королей. Бродили по маленьким старинным улицам. Я рисовала. Попали случайно на народную ярмарку с каруселями и со всякими забавными зрелищами. Особенно нас удивило шествие грандиозных кукол, достигавших второго этажа домов. По-испански их зовут «Джигантонес и Джигантиллос». Среди них были куклы, изображавшие короля и королеву, патера, кормилицу, крестьян, мавров, цыган и цыганок. Вся эта процессия двигалась по улицам города, сопровождаемая оживленной и смеющейся толпой…

* * *

Следующий город был Мадрид — столица Испании. Поселились мы в отеле