запротестовала Лили, но в следующий миг ей пришлось прятаться за чашкой, чтобы скрыть озорную улыбку. – А у тебя уже… ну… ты ведь не замужем, и… – Она не могла поднять на Эмму глаз.

– Ты шутишь? Только потому, что я не замужем, я должна отказывать себе в физической любви? – воскликнула Эмма. – Разумеется, у меня было. И много раз. Это просто прекрасно, скажу я тебе. Стоит только начать – и тебе уже не захочется остановиться. Только нужно правильно выбрать партнера… – добавила она, помрачнев. «Прошло так много времени, а одна только мысль о нем все еще огорчает меня», – подумала она. Чтобы не подавать виду, она быстро откусила кусочек торта. Но сладкое тесто превратилось во рту в безвкусный ком. Горло судорожно сжалось.

– Эмма, что такое? – мягко спросила Лили, которая сразу поняла, что с ее подругой что-то не так.

– О, ничего! – отмахнулась Эмма с натянутой улыбкой. «Не думай о нем, не думай о нем, не думай о нем!» – мысленно умоляла она себя. – Однажды я безнадежно влюбилась, Лили. Но, как сказала фрау Гердер, мужчины не женятся на женщинах-врачах. А я всегда знала, что это единственный путь для меня. С первого дня, когда я села на скамью в лекционном зале и открыла одну из своих книг. – Внезапно она часто-часто заморгала. Черт возьми, почему нельзя просто взять и отключить свои чувства?

– Боже, Эмма, ты плачешь! Не надо, – Лили испуганно вспорхнула с места и обняла ее так сильно, что Эмма вдруг оказалась в вихре ее кудрей и едва не подавилась одним из локонов. Из-за этого обе расхохотались, и печаль Эммы исчезла сама собой.

– Для меня мужчины в прошлом. Конечно, иногда у меня бывают любовники. Но это всегда рискованно, и к тому же у меня нет времени. Когда я не работаю, я или на курсах, или с мамой. Так что мне не до мужчин, – пошутила она, хотя глубоко внутри это причиняло ей боль. – Нет, мне лучше оставаться одной. Но у тебя-то сразу два кавалера, и ты просто обязана быть осторожной!

Лили покачала головой.

– Не переживай! До этого у нас не дойдет, – решительно заявила она.

Но Эмма видела, что в глубине души она и сама в это не верит.

Глава 8

Уже начало смеркаться, когда Лили вернулась домой. Она шла к вилле по подъездной дорожке, точно зная, что опаздывает, и надеясь лишь на то, что отец и Франц еще не вернулись из конторы. Дом встретил ее необычной тишиной – только часы тикали в холле и из кухни доносился слабый шепот.

– Где все? – спросила она Зеду, которая открыла ей дверь и помогла снять пальто. Не дождавшись ответа, она повернулась к девушке и только сейчас заметила выражение ее лица. – Что с тобой? – обеспокоенно спросила она, но Зеда лишь покачала головой, избегая ее взгляда.

– Тебе лучше пойти в кухню, – тихо сказала она. – Агнес все объяснит.

– Что объяснит? – растерянно спросила Лили. – Бог мой, ты плачешь!

В глазах Зеды в самом деле стояли слезы. Не в силах сдерживаться, она вдруг закрыла рот рукой и убежала наверх.

Лили толкнула кухонную дверь и испуганно замерла, а в следующий миг бросилась к кухарке, которая сидела у стола, подавляя рыдания.

– Герта, что стряслось?

Там же была и Агнес – она тоже плакала, успокаивающе гладя Герту по руке. Когда Лили вошла, обе женщины испуганно посмотрели на нее.

Затем Агнес встала и нерешительно двинулась ей навстречу.

– Присядь, Лили, – сказала она. – Мы должны сообщить тебе кое-что.

Лили медленно опустилась на старую деревянную скамейку, глядя на них обеих огромными глазами.

– Скажите мне, наконец, что случилось? Никто ведь не умер? – воскликнула она, почти сердясь на женщин за то, что они нагнали на нее такого страху.

– Нет, не умер, – всхлипнула Герта. – Но для нас он теперь все равно что мертвый!

Агнес, которая владела собой лучше, чем кухарка, села напротив Лили и протянула ей ладони, за которые девушка в тот же миг ухватилась липкими пальцами. Агнес нежно погладила большим пальцем ее запястье.

– Лили, – тихо сказала она. – Твои отец и брат сегодня уехали с Михелем. Завтра они вернутся. Но уже без него.

Лили, казалось, не понимала смысла ее слов.

– Что ты хочешь сказать? – тихо спросила она, внутренне холодея.

По щеке Агнес скатилась слеза.

– Его увезли куда-то. В приют. Теперь он будет жить там. Это…

Лили вскочила.

– Нет! – воскликнула она. Комната закружилась перед глазами, и ей пришлось опереться на стол, чтобы не упасть. – Нет, нет, нет.

Не обращая внимания на увещевания Агнес, она выбежала из кухни и помчалась вверх по лестнице, почти не разбирая дороги из-за слез, застилавших глаза. Она не могла, не хотела верить в то, что они действительно это сделали. И не поверит, пока не увидит собственными глазами.

В панике она ворвалась в комнату Михеля. На первый взгляд, здесь ничего не изменилось, но, присмотревшись внимательнее, она обнаружила, что исчез его плюшевый мишка, который всегда лежал на подушке. Не было и любимого поезда мальчика, и всех его книжек со сказками.

– Нет, – потрясенно всхлипнула Лили, подбегая к шкафу и распахивая дверцы. Почти вся одежда пропала. Пуст был и сундучок с оловянными солдатиками.

– Не может быть, – сдавленно прошептала она. – Это просто невозможно!

Она медленно осела на пол рядом с сундуком. Там ее и нашли Агнес и Герта, когда через пару минут вошли в комнату, тяжело дыша после спешного подъема по лестнице.

– Лили, может быть, это не насовсем, – попыталась Агнес ее успокоить, но Лили была безутешна.

– А мама знает? – спросила она, но в следующий миг сама ответила на свой вопрос: – Нет, конечно же, нет, она никогда бы этого не допустила. Как ты думаешь, они для этого спровадили ее на море? – В голосе послышалась горечь.

Герта по-прежнему рыдала, зажав рот фартуком, а потому от нее было нечего ждать ответа, но Агнес покачала головой.

– Не мучай себя такими мыслями, Лили. Они бы никогда так не поступили.

– О, Франц мог бы, – тихо сказала Лили. Внезапно она почувствовала, как в ней поднимается черная волна гнева. – Он готов на все, лишь бы защитить репутацию семьи. А уж ради компании… Ему ничего не стоит предать родного брата.

– Твой отец сказал, что в приюте ему будет лучше. Что там есть люди, которые понимают больше нашего в его болезни, врачи, готовые прийти на помощь, если случится приступ, – попыталась Агнес ее успокоить.

– По-твоему, есть место, где ему будет лучше,