litbaza книги онлайнФэнтезиГероиня мира - Танит Ли

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 ... 144
Перейти на страницу:

По возвращении Фенсера меня объяло желание, я впала в страстное неистовство. И лишь когда насытилась, обнаружила, что мы с ним на пустом пляже, и там же, лежа рядом со мной, он принялся рассказывать, где побывал и чем занимался и почему, какие дела ждут его в будущем, какие им руководят мотивы и что ему необходимо в жизни. Я почувствовала в нем горячую увлеченность общественными и политическими событиями. Но огонь этот остался для меня непостижим. И показался мне чуждым. А впрочем, я с полным доверием воспринимала его самого, все его желания и стремления. Мне постепенно удалось отрешиться от самой себя, слушая его слова, я стала Фенсером. А потому позднее отчасти разделила с ним это огромное желание, наделенное, быть может, большей силой, чем желания плоти, направленное к духовной цели.

2

У Фенсера водились кое-какие деньги, и я даже смогла заказать в городе пару платьев, но, как водится в подобных случаях, они пришлись мне не совсем впору, хотя их шили по моим меркам. Я с горем пополам переделала рукава… Теперь он велел мне заказать бальное платье, для танцев.

Я стала возражать: платье будет плохо на мне сидеть, да и с кем мне танцевать, с овцами, что ли?

Вместо ответа он взял меня за руку, обхватил за талию и прошелся со мной в изящном променаде прямо по террасе из потрескавшегося камня. Один из жильцов дома, пожилой мужчина, наблюдая за нами сверху, опершись на подоконник, испытывал нечто вроде грустного удовольствия. Деревенские мальчишки, которые как раз в это время решили что-то стянуть из сада, обезумели: двое принялись подражать нам и закружились в танце, а третий подыгрывал на дудочке.

Все это было очень глупо, очаровательно и потрясло меня до глубины души. Мой возлюбленный умеет танцевать — хотя, конечно же, вместе с офицерами-однокашниками он посещал и бальные залы города, а не только Поле Оригоса. Не Тень прошлого, а мерцающая дымка славного прошлого окутала нас и наши движения.

— Ты легка, как пушинка чертополоха, — сказал он мне. — Ну вот, в Эбондисе можно будет потанцевать. — И другая Тень упала на нас, Тень сурового сосредоточенного настоящего.

Фенсер сказал, что платье все же нужно заказать, а ко времени окончательной примерки я успею приехать в город.

Мы вернулись в дом, игравший на дудочке мальчишка перекувырнулся «колесом», а пожилой господин возобновил неусыпное наблюдение за природой.

— Тебе не хочется взглянуть на город? — спросил Фенсер. — Приятное местечко, если не считать трущоб, но в них ты не попадешь, а если и попадешь, то сочтешь их занимательными.

Мне стало стыдно. Я робко спросила:

— Неужели я такая бесчувственная?

— Ты очень остро чувствуешь, Арадия. Именно поэтому ты видишь небо в просветах между разбитых кирпичей. И ясные глаза ребенка, а не струпья у него на ногах.

— Неправда. Если ты пытаешься уличить меня, я готова признать: да, я стараюсь отвернуться, когда вижу нечто ужасное. Что я могу поделать?

— Да, — ответил он, — если не можешь ничего поделать, убиваться над этим бессмысленно. — Черты его лица заострились, как будто оно вышло из-под руки резчика и лишь затем ожило. Он обратил взгляд прямо на меня. — Мы едем не просто на бал. Танцы — только предлог. Ты впервые встретишься с Реткой. Интересно, какое мнение ты о нем составишь. — Эти слова были произнесены в такой задумчивости, что я поняла: это не особенно важно, мое мнение о человеке никого не интересует.

— Ретка?

— Мы говорили о нем и раньше, но имени я не называл.

И правда. Я тут же догадалась, кого он имеет в виду. Фенсер заходил по комнате, не видя ее.

— Через месяц, а может и раньше, Крония окажется в руках Кристена Карулана.

— Он собирался стать императором.

— К этому времени он добьется своего. Я точно не знаю, имею ли я право сообщать тебе об этом. И что он значил для тебя…

— Ничего не значил, — сказала я.

— А этот узаконенный брачный союз, который не является настоящим браком… наверное, сердечное преподношение? Ты заключила его с Каруланом, разве нет?

— Ради его удобства.

— А что тебе досталось при дележе добычи?

— Мне не… он оказывал мне покровительство. Не знаю. — Вся эта путаница пугала меня и наводила скуку, прошлое не совсем еще превратилось в Тень, но славным уже никак не казалось.

— Значит, он использовал тебя, а ведь судя по твоим словам, он тебе не особенно нравился. Арадия, ты живешь как во сне. А кто-нибудь из нас существует для тебя на самом деле?

— Ты.

— Нет, звучит неубедительно, — сказал он. И, отвлекшись от своих мыслей, увидев меня, добавил: — Кого же ты видишь, когда смотришь на меня? Не сомневаюсь, замечательного человека, об этом говорят твои глаза.

Я не сумела ничего ответить ему, но эти слова меня обидели. Я засыпала себя вопросами; мне показалось, что основы всех моих чувств находятся под угрозой. Он обвинил меня, сказав, что я его не знаю и вдобавок принимаю за другого человека. Так ли это? Он уже углубился в книгу, но я подошла к нему и, глядя на него через стол, сказала:

— Кого и что ты видел, глядя на нее?

— На нее? На кого?

— На Илайиву. Теперь ты видишь ее, когда смотришь на меня. Ведь и это правда, не так ли? Но что она собой представляла? Со мной она была холодна как лед. Она попросила прощения за то, что не любила меня, в тот день, когда покончила с собой. А теперь ты делаешь то же самое.

— Не люблю тебя, — проговорил он. — Я люблю даже воздух, которым ты дышишь. — Он потянулся через стол и схватил меня. — Маленькая красивая кошка — вот ты кто. Глаза твои и кожа… когда я вхожу в комнату и вижу там тебя, как будто вспыхивает свет. Ну, поверь же мне. — Он так и не выпускал меня из рук. Я ждала. — Глядя на тебя, я вижу вовсе не Илайиву. Тогда я потерял всякий ум от желания овладеть чем-то недостижимым. А потом она превратилась в символ всего происшедшего. Из-за того, как она умерла.

— Ей не было нужды умирать. Она сама так решила.

— Ах, не суди жестоко, малышка. Ты же не знаешь. Ты ощущала только исходивший от нее холод. А ей приходилось в нем жить. Она так и осталась монахиней, посвятившей себя богине.

Я подождала еще, но мы оба уже погрузились в долгое молчание. Он приласкал меня и выпустил из рук.

Тогда я спросила:

— Какое отношение имеет к нам Кристен Карулан?

— Никакого. Но можно с уверенностью сказать заранее: как только он займет императорский трон, все договоры будут разорваны на кусочки. Крония опять восстанет ото сна и попытается чем-нибудь поживиться. А Кристен Карулан — стратег и воин. Он знает, как нужно действовать.

— Опять война, — глухо пробормотала я. — Но на этот раз она, конечно, будет происходить где-нибудь вдали.

— А тебе не кажется, — вкрадчиво произнес Фенсер, — что, приступив к разделке блюда на порции, Карулан не успокоится, пока не заполучит всего?

1 ... 108 109 110 111 112 113 114 115 116 ... 144
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?