— Принцесса…

Он понимает, что происходит с ней. Понимает, и даже не старается отрицать и отбрасывать эту очевидность. Наоборот, заставляет себя сосредоточиться и собраться. Это единственное, что он может сделать сейчас. Найти способ вытащить Лену отсюда любой ценой.

— Потерпи ещё немного, принцесса, пожалуйста, — шепчет он, проводя кончиком пальца по её лицу, слишком осторожно и невесомо, словно боится, что его прикосновение может что-то усугубить.

Последний глубокий вдох: поехали.

Алек резко встаёт на ноги, стараясь не думать о времени и не смотреть вниз. Спешка обеспечит провал, ему же как никогда требуется холодный, здравый рассудок. Панель с электронным замком всё ещё «жива», даже не смотря на то, что её поверхность разрывает мортэм, но код ввести не получится и приложить ключ тоже. Однако что-то в ней уже неисправно, иначе дверь была бы закрыта до конца. Он думает о том, что ему посоветовали ни в коем случае не делать. Не то чтобы Алек не доверял своим людям, просто там была другая ситуация, а дверь была в режиме блокировки. Эта же ещё не успела выставить дополнительные замки, значит…

Что-то внутри него сопротивляется этой затеи. И это что-то — страх. На кону уже не просто победа, он собирается рискнуть жизнью Лены. Но если быть откровенным, она так и так висит на волоске, а значит терять нечего.

Кроме времени, которое он будет сомневаться, и его единственной попытки на удачу. В противном случае… тут даже и смысла нет рассуждать. С провалом он тоже заранее смирился. А вернее, с неизбежностью. Не нужно быть гением, чтобы понимать: без неё он отсюда уже не уйдёт.

Алек внимательно смотрит на панель, с десяток разноцветных, невероятно тонких проводков со всех сторон опутывают лезвие мортэм, мешающего обзору, чтобы понять, что к чему подключено. Но его доставать крайне опасно: Алек не знает, как поведёт себя система, способная тут же выкинуть какой-нибудь номер. Дверь может резко закрыться. Единственное же, что приходит на ум, — отключить её от системы.

Полностью.

Он отходит на шаг назад, прикидывая, где могут проходить провода, пока не решает действовать методом тыка. Материал стен прочный, и с первого удара практически ничего не происходит, но со второго, с третьего и четвёртого стена прямо над цифровой панелью начинает покрываться паутиной трещин. Ещё один удар — более мощный, что даже отдаёт саднящей болью на костяшках пальцев, но зато невероятно удачный. Алек пробивает в стене дыру, открывая вид на толстые, трёхцветные провода.

У него даже что-то ёкает, когда он понимает, что что-то из этого действительно может получится. Он осторожно, не спеша подцепляет провода пальцами, чуть вытягивая их на себя. Он всё ещё действует аккуратно, но каким бы стойким ни старался быть, внутренний голос не устаёт нашёптывать: время, Алек, чёртово время — его слишком мало.

Три провода. По общей логике каждый из них за что-то да отвечает. По логике Алека — от них надо избавиться. Правда поочерёдно. У него хотя бы будет хоть один шанс на удачу.

И он не ждёт, менжеваться точно не в его духе, первый провод уже через полсекунды разорван надвое. Но кое-что идёт не по плану, дверь дёргается и…

… начинает движение.

Вот только не открывается, а закрывается.

Твою мать.

На следующее решение он тратит меньше миллисекунды.

Миг и провод в его руках разорван.

Дверь останавливается, пространство погружается в красный свет, взвывает сирена.

“Нарушена система безопасности”.

Алек снова не ждёт, чтобы узнать, что это значит. Он рвёт на всякий случай третий провод, а потом прикладывается со всей силой к двери.

И.

Она.

Движется.

В теле Алека поднимается какое-то лихорадочное будораженье. Он сам не верит, что у него получилось, но подхватывая Лену на руки, он знает только одно — ещё ничего не закончится.

Пару секунд, и он уже добирается до первого люка, вой сирены сопровождает его весь путь, и немного сбивает мысли, когда он раздумывает, как лучше ему поднятся вверх. Он аккуратно прислоняет её к своему боку, пытаясь использовать вторую руку только в самой крайней необходимости. Первоочередно нужно выбраться отсюда. Алек действует чисто на автомате, ни в коем случае не позволяя задумываться о состоянии Лены. Он не прислушивается дышит ли она, бьётся ли её сердце. Просто двигается вперёд, проносясь по погруженным в красный цвет коридорам. Ещё немного, и вот он уже отыскивает глазами Марко, но и одновременно в этот момент что-то надламывается в нём.

Взгляд Марко.

Он несётся к нему, а Алек уже понимает, в чём дело.

— Не вздумай даже этого произносить, — угрожает он, прожигая взглядом по очереди то до ужаса мрачного Марко, то едва двигающегося к ним Елая.

Без пули. Живого.

Он жив, а Лена…

Нет-нет-нет.

Алек упёрто качает головой, всё ещё глядя на друга чертовски уничтожающим взглядом.

— Ник уже в пути, он будет…

— Дьявол! — кричит на него Алек, не давая Марко договорить, уже не способный себя контролировать.

Он иссяк. Он так долго держался невозмутимым, а всё для чего?

Он ведь смог, смог вытащить её оттуда.

Удивительно, но кажется до этого момента Алек даже не знал, как это, когда подкашиваются ноги. Он отшатывается назад не в силах справиться с этим невероятно сильным чувством опустошения. Алек оседает прямо с Леной на землю, отчаянно отыскивая взглядом хоть одного поблизости охотника, возможно кого-то из персонала, да хоть кого…

Внутри растёт огромная дыра. А ещё он боится, боится опускать взгляд вниз. Боится слушать её сердцебиение, видеть её такой бледной. Мертвенно бледной.

— Алек, — заговаривает Марко, протягивая руки, а он точно взрывается.

Рычит на него в ответ так, словно тот пытается сделать что-то плохое. Но Марко не пугается, при том ещё и остаётся крайне спокойным, хотя его глаза слишком печальные, чтобы не понимать, что происходит.

— Давай помогу, — продолжает Марко, но Алек лишь сильнее прижимает Лену к себе. — Алек, отпусти, её надо положить, чтобы…

— Чтобы что?

— Мы должны проверить…

Но Алек только вновь и вновь качает головой. Он не знает, на что говорит нет, но думать об этом точно не хочет. Он вообще ничего не хочет, кроме одного — чтобы Лена открыла глаза. Но что-то всё таки берёт над ним вверх. Ему действительно нужно проверить её дыхание.

Медленно, словно непередаваемо хрупкую драгоценность Алек укладывает её на землю, вот только проверить… нет, он резко отшатывается назад. Встаёт на ноги и отчаянно начинает отыскивать глазами Николу. Она жива и точка. Она жива…

— Алек…

— Нет! — тут же отбивает он, даже не разбираясь, кто его зовёт.