Алек прикрывает глаза, пытаясь совладать с чувством беспомощности, которое ненавидит буквально до белого каления. Особенно это разрывающее кожу ощущение бездействия, когда всё тело требует начать что-то предпринимать.

Самый простой путь как всегда оказался с подвохом. Алек не должен был покупаться, отлично усвоив, что просто ничего не бывает.

— Понятия не имею, — искренне признаётся он, выдыхая и открывая глаза, чтобы снова оценить обстановку. — Я был уверен, что он умудрился как-то выбраться с Базы, раз никто его ещё не заметил. Но чтобы… — снова шумный выдох, и Алек наконец берёт себя полностью в руки. Нет смысла предаваться раскаянию, когда они уже облажались. Куда важнее, понять, как сейчас действовать. Он сразу же меняет тему, начиная и сам идти по направлению к двери, чтобы проверить, сколько ещё им оставаться запертыми. — Как долго тебе добираться до них?

— Секунд тридцать, не дольше, я почти добрался. Но Алек… — Марко берёт короткое паузу, явно не предвещающая хорошие новости. — Я иду один, слишком много тех, кого приходится эвакуировать. Большинство даже не могут на ногах стоять, не говоря уже о том, чтобы передвигаться самостоятельно. Максимум, это человек пять, кого я могу выдернуть сюда. Тебе надо поторопиться. Если Виктор там не один…

Марко не заканчивает. Нет смысла говорить, Алек и так всё понимает, ни одному из них неизвестно, что там творится и сколько людей было при Викторе. И это ещё не самое страшное. Страшнее, что даже Марко может не успеть.

— Вызывай, кого можешь, — отзывается Алек, подходя к закрытой двери и осматривая её. Двое охотников уже стоят в стороне, что-то обсуждая, а значит они окончательно приняли факт, что эта дверь всё равно не откроется, сколько бы усилий они ни прилагали. — Мы застряли, но я что-нибудь придумаю, чтобы как можно скорее оказаться там, — говорит он, уже начиная пробегать взглядом по всем уязвимым местам, мысленно прикидывая, как можно обыграть систему. — И Марко, — решает добавить Алек, — если будет стоять выбор между ней и Виктором…

— Издеваешься? — даже не позволяет договорить ему Марко, резко возмущаясь. — Пусть катится лесом этот свихнувшийся.

У Аека точно воздуха в груди становится больше, как на мгновение становится легче дышать.

— Спасибо, — говорит он, как никто другой понимая, что на самом деле этот выбор будет не самым простым.

Смерти Виктора хотят все до единого. Как минимум, это обеспечило бы безопасность каждого из них, так как все ясно осознают, что упустить его — большая ошибка. Не пройдет и нескольких дней, как тот откроет самую настоящую охоту на каждого, кто посмел так нагло разворотить дело всей его жизни.

— Я вхожу, — говорит Марко уже более приглушённей, чем раньше, и Алек понимает: дальше связи не будет. Но тут неожиданно он заговаривает снова: — И Алек, — точно копируя его, бросает друг, — если будет стоять выбор попрохложлаться ещё с несколько минут или помочь мне…

А потом замолкает, оставляя тонкий намёк и тихую усмешку, прямо перед тем, как связь окончательно прерывается.

Теперь остаётся только выбраться самому. На сколько бы он ни доверял другу, он точно не может оставаться здесь и спокойно ждать в неизвестности, пока откроется дверь. И Алек даже уже приметил, как можно нарушить систему.

— Я бы не советовал что-то из этого трогать, — внезапно раздаётся голос за спиной Алека, стоит ему только предпринять попытку, чтобы заглянуть за цифровую панель.

По его логике, если отключить панель от системы, то она просто перестанет подавать команды к замку. Но очевидно, идея была не особо удачная, хотя Алек всё равно поворачивается к парню за его спиной с крайне недовольным взглядом, намекающим на то, что мешать ему тоже не особо разумная идея. Особенно сейчас. Вик — парень, что является одним из тех охотников, отвечающих за техническую часть, резко вскидывает руки вверх, сразу распознавая настрой их лидера.

— Ты замкнёшь систему, если попробуешь что-то повредить, — спешит объясниться он. — Если бы замки были открыты, это сработало бы. Сейчас же ты только усугубишь ситуацию, и нам понадобится взрывчатка, чтобы открыть эту дверь.

Взрывчатка… это была бы очень хорошая идея, на самом деле. Если бы он был один, но с ним больше десяти человек, и рисковать Алек точно никем не собирается. Он вновь смотрит на дверь, немного поумерев своё недовольство, поняв, что Вик явно никак не виноват в том, что сейчас происходит.

Но оставить попытки?

— Есть ещё идеи, как можно открыть её? — на всякий случай вновь уточняет Алек, хотя и пять минут назад тот же парень говорил ему, что единственный вариант — ждать.

Вик качает головой, становясь рядом с Алеком и таким же грузным взглядом смотря на дверь.

— Новых пока не появилось. Остаётся только ждать. Еще полторы минуты, — сообщает он, и Алек наконец сдаётся, понимая, что все его попытки будут бесполезны или того хуже — опасны.

Лучше оставить силы на то, чтобы как можно скорее добраться до Лены, мысли о которой он старательно отталкивает. Хотя это почти невозможно, он чувствует нарастающее давление в груди. Мышцы точно завязываются в жгуты, требуя немедленно что-то начать делать. Алек принимается расхаживать взад-вперёд.

Десять секунд.

Двадцать пять.

Марко не может облажаться. Он один из лучших лидеров. Возможно, даже лучше Алека, учитывая, что он почти не совершает ошибок, при том ещё и не связан никакими эмоциональными привязанностями. Сейчас Алек даже готов бы был признать это вслух, словно оно помогло бы хоть как-то сыграть в пользу Лены.

Алеку, собственно, вообще без разницы, что признавать, что может помочь Лене.

Он закидывает голову вверх, держась руками за затылок.

Пятьдесят девять секунд.

Чёртово ожидание.

Ещё три шага в одну сторону, пять в обратную.

Ещё немного, ещё какие-то двадцать пять секунд.

Пять в одну сторону, пять обратно.

Десять секунд.

Пять в одну сторону, три, два…

— Надеюсь, что ты не остановишься, чтобы заскочить поужинать, дружище, — внезапно раздаётся в наушнике голос Марко.

А у Алека точно сердце кануло в пропасть, ему хватает сил только озвучить единственное:

— Что ты сделал?

“Выбраться”

Я не сразу понимаю, что это звучит мой внутренний голос. В голове уже не просто туман, а чёрный, плотный дым. Удушающий. В нём нет ни кислорода, ни тепла, только один чернее чёрного мрак, который никак не получается рассеять, хотя и есть в нём что-то такое надоедливое и противное, что не даёт никак покоя. Оно раздражает, ровно до тех пор, пока перед глазами не начинает рябить свет. Сначала красный, потом я вижу голубые огонёчки, пляшущие по какой-то панели. Мысли едва волочатся в голове, такое ощущение, что я могу буквально прочувствовать, как они противятся просыпаться, если бы не этот звук…