мне тиары». Суля разделить венецианские владения, папа разослал послов во Францию, Испанию, Милан, Венгрию и Нидерланды. Так 10 декабря 1508 г. образовалась так называемая Камбрейская лига – как писал папа: «…чтобы положить конец тем оскорблениям и том урону, что венецианцы наносят не только Святому престолу, но и Священной Римской империи, Австрийскому дому, герцогам Миланским, королям Неаполитанским и множеству других государей, покушаясь на их собственность и присваивая ее, занимая их города и замки, будто сговорившись чинить вред всем вокруг.. Таким образом, мы находим не только желанным и достойным, но необходимым созвать всех, чтобы силой унять ненасытную алчность венецианцев, что бушует, подобно великому пожару».

Началась война; венецианцы предложили папе забрать Римини и Фаэнцу, но его эти уступки уже не интересовали: «Пусть синьория распоряжается своими землями, как ей заблагорассудится», – холодно ответил он. Далее историк Д. Норвич пишет: «27 апреля папа Юлий II выпустил буллу… Он громогласно возвещал, что венецианцы настолько раздулись от гордости, что оскорбляют соседей и вторгаются на их земли, не делая исключения даже для Святого престола. Они замышляют против наместника Христова на земле, они презрели законы Церкви и его собственные наказы в отношении епископов и священников, заключая их в темницу и отправляя в изгнание. Наконец, в то время, когда он, папа, собирал всех христиан против неверных, они использовали его усилия в своих интересах. По этим причинам он торжественно объявлял об отлучении Венеции и наложении на нее интердикта. Если в течение двадцати четырех часов не последует полной реституции, любому человеку или государству дозволялось нападать на нее, грабить ее или ее подданных, препятствовать перемещению их на суше и на море и причинять любой мыслимый урон».

Венецианцы попытались интриговать в Риме против папы и дважды подкупить императора Максимилиана – и то и другое безуспешно. Корабль с золотом, отправленный в Равенну, затонул. И хотя венецианцы – подеста Марчелло и Дзено отбили предводительствуемые герцогом Урбино папские войска от Равенны, на общем ходе войны это сказалось мало. Французы разбили венецианцев при Аньяделло, города один за другим сдавались Максимилиану; свое получали король неаполитанский, герцог Феррары, маркиз Мантуи; 28 февраля 1509 г. папский легат получил Равенну, Римини, Фаэнцу и Червию. Тем временем Венеция оправилась от шока первых поражений и постепенно начала выправлять положение. Максимилиан отступил за Альпы, потерпела поражение Феррара, маркиз Мануи попал в плен.

Вновь цитируем Д. Норвича: «Папа Юлий… пришел в ярость… Говорят, папа швырнул тиару на пол и разразился проклятиями, негодуя на Святого Петра. Реституция папских земель его ни на йоту не успокоила. Его ненависть к Венеции осталась такой же неутоленной, хотя он и получил от дожа письмо, в котором тот нижайше умолял принять в Риме венецианское посольство из шести человек. Папа согласился, но скоро стало понятно, что сделал он это только для того, чтобы снова унизить республику. В начале июля, когда послы прибыли, им, как отлученным, запретили входить в город до темноты, селиться в одном доме и даже видеться между собой по служебным делам. Никакие привилегии или даже просто правила приличия, действующие в отношении иноземных послов, их не касались. Только один из них удостоился аудиенции – некий Джироламо Дона, которого папа знал прежде. Но и эта аудиенция быстро превратилась в обличительную речь разгневанного Юлия II. Неужели венецианцы действительно решили, что церковными запретами можно пренебречь только потому, что они вернули себе несколько городов, на которые к тому же не имели права? Он не даст им прощения, до тех пор пока не будут выполнены условия Камбрейской лиги и венецианцы с веревками на шеях не падут перед ним на колени. Напоследок он протянул Дона документ, в котором были изложены его требования. Впоследствии Сануто описал его как “дьявольский и позорный”. Когда этот документ доставили в сенат, к нему там отказались прикасаться. “Скорее мы пошлем пятьдесят послов к туркам, чем примем такие условия”, – выкрикнул в гневе сын дожа, Лоренцо Лоредано».

Венецианцы и вправду послали послов и к туркам, и к английскому королю Генриху VIII (1491—1547 гг., правил с 1509 г.), но помощи не получили. Гибель речного венецианского флота привела к капитуляции перед папой (29 декабря 1509 г.), сопровождавшейся невиданным унижением перед собором Св. Петра в Ватикане 24 февраля 1510 г. Папа сделал наставление венецианским посланникам: «Напоминаем, что с понтификами надлежит обращаться хорошо… дабы и вам это добром обернулось и дабы никоим добрым делом не пренебрегать».

Однако это дело дало непредвиденные ростки: венецианцы постановили, что их уступки были вырваны папой «силой, страхом и угрозами», следовательно, их не следовало и соблюдать, зато папские союзники, расстроенные этаким сепаратным миром, весьма расстроились – французы утверждали, что он этим всадил кинжал в сердце Франции. Ее послы, равно как и Максимилиана, проигнорировали церемонию венецианского унижения. Что же папа? Получив свое, он фактически тут же пошел на союз с Венецией против Франции, заявив: «Эти французы лишили меня аппетита… По Божьей воле Италия должна быть освобождена от их власти». При этом, как сейчас принято говорить, папа элементарно «кинул» французов, раздавив с их помощью Венецию и не дав ничего из обещанного за эту помощь. Герцог Феррарский Альфонсо д’Эсте переметнулся к французам, начавшим форменные зверства в Италии, и папа тут же нашел предлог, чтоб анафематствовать своего бывшего союзника и аннексировать его владения, тем более что герцогская солеварня в Коммакьо создавала конкуренцию не раз упоминаемой ранее солеварне в Червии, перешедшей к папе. Венеция неожиданно получила в лице папы защитника, стоявшего за нее буквально горой, и начала потихоньку возвращать свои владения. Французы подкупили папских швейцарцев, большая часть которых ушла на родину, заявив, что они нанимались охранять папу, а не воевать с французами. Папа прибыл в Болонью, где заболел лихорадкой и чуть было не попал в плен к французам, нанесшим удар по городу, однако Юлия спасли вовремя присланные венецианцами греческие пехотинцы-стратиоты и неаполитанские войска. Из Болоньи папа перебрался в Равенну. Болонья пала под натиском феррарцев, оборонявший ее кардинал Алидози фактически бросил свой пост, даже не предупредив союзника, герцога Урбинского, стоявшего с папскими войсками под Болоньей. Оба разбитых военачальника порознь явились в Равенну, где кардинал опорочил герцога, свалив на него сдачу Болоньи, за что тот на глазах папы в ярости стащил кардинала с мула и зарубил, после чего ускакал в Урбино. Папа перебрался в Римини, где, к своему негодованию, увидел прибитое на воротах малатестианского храма воззвание императора Максимилиана и французского короля Людовика XII (1462—1514 гг., правил с 1498 г.), подписанное девятью кардиналами, о созыве собора в Пизе для расследования злоупотреблений папы. Юлий немедленно отбыл в Рим и начал составлять новую коалицию из себя, любимого, Венеции, Испании и Англии. Антипапский собор, перенесенный в Милан под покровительство французов, с треском провалился.

Однако падение Болоньи открыло французам путь в Романью; попытка папы отбить Болонью не удалась, взятие французами Брешии обернулось кровавой резней, погибло от 8000 до 15 000 жителей, и в феврале 1512 г. племянник короля Гастон де Фуа (1489—1512 гг., захватчик Болоньи и Брешии) во главе 25-тысячной армии начал брать город за городом, и так в конце марта добрался до Равенны (ее оборонял Маркантонио Колонна, штурм французов кончился неудачей), когда получил известие о том, что английский король при подстрекательстве папы готовит вторжение во Францию. С итальянским походом пора было