– Людей убивать нельзя! – громко объявил робот.

– Это преступник. Он хочет украсть с завода главный конвейер. Действуй!

Манокарец перестал ругаться – прислушивался к диалогу.

– Разумных убивать нельзя! – торжественно провозгласил автомат.

– Он неразумный. Выполняй приказ.

– Я разумный! – запротестовал Шидал. – Ах ты… наркоман! Теперь к твоему очень длинному счету прибавился еще один пункт!..

В отдалении послышались голоса и визгливый женский смех. Саймон взмок – смех показался ему знакомым и страшным. Прозвучали быстрые удаляющиеся шаги.

– Эй, ты чего? – крикнула женщина. – Вот придурок! Почему он отсюда выскочил?

Так и есть – Джельда.

– Наверное, здешний сторож, – отозвался мягкий мужской голос.

– Ни… себе – сторож! – на этот раз Саймон узнал голос Ромеля. – Этот забулдыга хотел украсть робота, а нас принял за сторожей!

– Он может позвать полицейских, – встревоженно произнес незнакомый мягкий голос. – Умоляю вас, пойдемте отсюда в другое место!

– Заткнись, Хогерт! – взвизгнула Джельда.

Хогерт?.. Эксцессера с таким именем Саймон не помнил. Разве что кто-нибудь новенький, кого шеф взял на работу перед самой катастрофой.

– Он прав, – буркнул Ромель. – Раз нас тут видели – смываемся.

Шорох (вытаскивают из-за металлической бочки свернутые матрасы), унылая ругань Джельды. Шаги. Саймон приказал роботу отойти от двери и осторожно выглянул из темной кладовки. Двинулся вперед, ориентируясь по голосам, озираясь и чутко прислушиваясь к каждому подозрительному звуку. У Ромеля и Джельды наверняка есть мейцан. Он убьет их и заберет наркотик, наконец-то ему повезло!

Эксцессеры обрели новое пристанище на складе удобрений. Прокравшийся следом Саймон слышал, как они отрекомендовались местному роботу «тайными инспекторами с неограниченными полномочиями», – это его разозлило: ведь Ромель и Джельда присвоили его идею! Они всегда воруют чужие идеи… Негодование не помешало Саймону внимательно оглядеть помещение, запомнить местоположение каждой двери и притаиться за штабелем пластмассовых ящиков. Он дождется, когда все трое уснут, и убьет их.

– Этот… завод совсем не охраняется! – теперь голос Джельды прозвучал ворчливо и жалобно. – Какой эксцессик можно было устроить, если б мы знали раньше! Насыпать чего-нибудь в… консервы, а потом заснять издыхающих потребителей. А, Ромель?

Саймон ощутил укол зависти: эта мысль так хороша, что должна была прийти в голову ему, а не Джельде!

– Не то, – вяло возразил Ромель. – Нас бы обставили легальные журналисты. Никакой эксклюзивности.

Саймон усмехнулся: Джельда села в лужу.

– Ну, тогда можно было взорвать его! – не унималась она. – И заснять. Сами виноваты, раз не охраняют! Шеф – умнейший мужик, недаром он не попался. Ромель, надо его разыскать и попроситься к нему под крылышко!

– Не умнейший, – процедил Ромель. – Кто-то ведь стащил у него информацию.

– Если б я знала, какой… это сделал, я бы его своими руками… Я женщина, я не могу жить в таких условиях! А этот… Саймон Клисс хорошо устроился – вовремя нажил капиталец и отошел от дел! Шеф говорил, что он улетел на Землю.

Услыхав свое имя, Саймон вздрогнул и чуть не бросился наутек. Потом понял: его присутствие не обнаружено, просто Джельда перескочила с одной темы на другую. Значит, по сочиненной шефом легенде он сейчас отдыхает на Земле? Если бы это было правдой… Из-за ящиков доносился шум, словно там кого-то били. Потом опять прозвучал злой голос Джельды:

– Я на этого… больше смотреть не могу! Его бьют, а он радуется! У, скотина извращенная! У тебя хоть иногда бывает плохое настроение?! Получай!

– О, моя жестокая королева… – счастливо простонал третий, которого Саймон не знал.

– Ты нарочно? – взвизгнула Джельда. – Эта… тоталитарная шлюха, королева системы Гелиона, тоже назначила за мою голову награду с кучей нулей – как за какого-нибудь… рецидивиста! В утренних новостях сообщили. Из-за моего фильма, видите ли, ее… отродье сдохло! Я ей не карманная воровка, я эксцессер, я еще поставлю ее на место!

Морщась, Саймон прикрыл ладонями уши – Джельда орала слишком громко. Очевидно, охраны поблизости не было, раз никто не примчался на шум.

– Тише, – посоветовал Ромель. – Нас поймают.

– Мне нужен мейцан, а если я появлюсь в городе, меня арестуют! Хогерт, будь паинькой, слетай в Хризополис за мейцаном. Ты ведь мой верный раб?

– Вы принимаете мейцан? – ахнул Хогерт.

– Идиотик ты мой блаженный, конечно, принимаю, вот уже шесть лет. Без него я бы загнулась.

– Тогда я понимаю, почему у вас такая неустойчивая психика, – печально констатировал Хогерт. – Ведь мейцан буквально сжигает человеческий мозг. Прошу вас, подумайте о своем здоровье! Вы должны перейти на более легкие наркотики!

– Я – должна? – пронзительно взвизгнула Джельда. – Получай, раз я тебе должна!

Резкий хлопок, потом второй, третий, четвертый… Кого-то хлестали по физиономии.

– О, какое неземное блаженство… – пробормотал Хогерт. – Сделайте так еще… О-о…

– Ромель, ну посмотри, какая он сволочь! Я уже все руки об него отбила, а ему хорошо! Ненавижу тех, которым хорошо! Ненавижу!!!

Сжав виски – голова разболелась от выкриков Джельды, – Саймон с нетерпением ждал, когда они угомонятся и лягут спать, чтобы он мог убить всех троих и забрать мейцан. Наконец наступила тишина. Небо за высоко расположенными треугольными окнами побледнело, потом окрасилось в лиловато-розовый. Потолок слабо засветился. Саймон проглотил еще одну капсулу. Теперь у него осталось всего четыре дозы, а дальше – мучительная смерть от затяжного постмейцанового синдрома… Эта угроза придала ему смелости. Выждав полчаса, он поднялся и мягкой кошачьей походкой вышел из-за ящиков.

– Саймон Клисс… – тусклым голосом произнес Ромель. Он сидел, сгорбившись, на матрасе у стены. – Ты тоже здесь?

От неожиданности Саймон замер на месте: думал, что все трое уснули, но спала только Джельда – свернувшись на соседнем матрасе, она глухо мычала и вздрагивала во сне. У ее ног устроился худощавый человек в дорогом элегантном костюме, на его тонком, нервном лице алело несколько свежих царапин, а левая щека была заметно краснее правой.

– Ну, так получилось… – промямлил Саймон. – Я не успел улететь на Землю.

Видимо, шеф никому не сказал о том, что подозревает его в убийстве Сейго, Вабера и Раины. Тем лучше. Надо усыпить их бдительность и напасть внезапно – для него это вопрос жизни и смерти!

– Мы еле успели убраться из отеля на Райском берегу, – все тем же апатичным тоном сообщил Ромель. – За каждого из нас назначено по нескольку призов… Надо продержаться месяц – тогда, может, и унесем ноги.