Нет, Кевин еще жив.

Далее следовало долгое молчание. Звуки нажатия клавиш, шаги, дыхание – ничего больше. Никаких звонков. Карстон будто даже ни разу не вышел из кабинета. Алекс буквально слышала его беспокойство и еще больше нервничала сама. Как же его тогда держат в курсе? По электронной почте?

Может, удача на их стороне. Может, специалиста везут издалека. Может, Кевина пока томят в ожидании. Алекс и сама раньше разыгрывала такую карту – когда объект вынужден сидеть как на иголках, представлять, что ему светит, паниковать. Это позволяло ему смириться с поражением в схватке еще до ее реального начала.

Что в случае Кевина вряд ли. Раз они знают о Дэниеле, значит, будут подозревать, что в городе у него есть поддержка, и не станут дарить сообщникам Кевина время на побег.

Но часики тикали и для Карстона с Диверсом. Они набрали ее номер. Алекс подняла трубку, потом сбросила звонок, но не перезвонила, чтобы выяснить, в чем дело. А потом и вовсе избавилась от телефона. Значит, они решили, что сообщник уже в бегах.

Чем ей вообще-то и следовало бы заняться.

Алекс вынырнула из напряженных размышлений и только сейчас поняла, что Дэниел успел занять соседний стул и внимательно следил за сменой выражений на ее лице. Вэл стояла, прислонившись к столешнице около раковины, с Эйнштейном у ног и тоже наблюдала.

– Еще чуть-чуть, – сказала им Алекс, перематывая затянувшуюся в кабинете Карстона тишину. Не хотелось, конечно, что-нибудь упустить, однако прослушивать пустые места не было времени.

Как только Карстон снова заговорил, она нажала на паузу и осторожно вернулась назад. Карстон опять кому-то звонил. И Алекс потрясло, насколько иначе зазвучал его голос. Она поначалу решила, что программа заглючила и подсунула ей старую запись.

Это был голос любящего дедули.

«Я же тебя не разбудил, правда? Как спалось? Да, прости, у меня срочное дело. Пришлось заехать на работу… Нет, не отменяй планы. Своди Ливви в зоопарк. Завтра будет жарче… Ты же знаешь, что у меня нет выбора, Эрин. Мне очень жаль, что я сегодня занят, но ничего не поделаешь… Ливви отлично проведет время и без меня. А потом расскажет мне все за ужином. Сделай побольше фотографий… Обещать не могу, но к вечеру надеюсь освободиться… А это нечестно… Да, я помню, что называл эту неделю легкой, но ты же знаешь, как бывает на работе, милая. Никаких гарантий. – Шумный вздох. – Люблю тебя. Поцелуй Ливви от меня. Я позвоню, когда освобожусь».

Алекс похолодела. Карстон думает, что все закончится уже к вечеру?! Или он просто успокаивает дочь?

Опять тишина и стук клавиш. Должно быть, отчеты действительно поступали по почте. Допрос наверняка в самом разгаре. Начал ли Кевин говорить? Алекс даже не представляла.

Больше звонков не было. Алекс проверила маячок. Карстон пока никуда не собирался. Видимо, Диверс разбирался со своей проблемой сам.

Продолжая слушать уже в режиме реального времени, Алекс уткнулась лбом в руки. Карстон снова что-то набирал на клавиатуре.

Алекс представила его за рабочим столом, как он с бесстрастным лицом отправляет указания или вопросы. Или, может, он раскраснелся от беспокойства? И по бледной лысой голове стекает пот? Нет, Алекс была уверена, что он полностью собран и невозмутим, словно печатает просьбу доставить в его кабинет пачку бумаги.

Даже если Диверс ничего в этом деле не смыслит, Карстон знает, какие вопросы надо задавать. Он способен управлять всей операцией, даже не вставая из своего эргономичного кресла. Он проконтролирует, чтобы Кевина пытали до смерти, а потом без лишних раздумий отправится на семейный ужин.

Алекс чуть не задохнулась от внезапной вспышки ярости.

Происходящее сейчас не имело ничего общего с государственной безопасностью и спасением жизней. Карстон руководил личным планом мести человека, которому, вполне вероятно, и самому место на допросном столе. От сомнительных спецопераций Карстон давным-давно скатился к самым настоящим преступлениям, и на нем это никак не отразилось. А может, все изначально так и было. И все, что Алекс делала под его началом, каждый ее бесчеловечный поступок во имя безопасности населения, было частью его махинаций.

Карстон считает себя настолько неуязвимым? Неужели тайные решения никогда не отразятся на его обычной жизни? Разве у него есть привилегии? Разве он не понимает, что у него тоже есть слабые места?

Быть отравленным – это еще не самое страшное.

У Алекс перехватило дыхание. Перед ней открылась новая перспектива, о которой она раньше никогда не задумывалась. План с тысячей мелочей, что вдруг пойдут не так, с миллионом возможностей облажаться. Успех такого предприятия казался невозможным, даже если на просчет всех деталей уйдет год.

Алекс ощутила, как Дэниел коснулся ее спины. Расслышала его встревоженное «Алекс?» сквозь наушники.

– Дай мне еще десять минут, – произнесла она и, уткнувшись в ладони, вновь сосредоточилась.

Алекс быстро изложила план, отдельно подчеркивая детали, в которых была уверена. Так она пыталась сделать вид, что продумала все достаточно тщательно и ни в чем не сомневалась. Дэниел вроде бы поверил в ее игру – он внимательно слушал и время от времени кивал, а вот мнение Вэл оставалось загадкой. Она смотрела сквозь Алекс, а на ее лице застыло вежливо-отстраненное выражение.

Затем Алекс перешла к заключительной стадии, которая была вовсе не столь безопасной, как ей хотелось бы, и тут удача явно находилась не на ее стороне. Алекс смотрела вниз, на лежащую на ее ноге морду Эйнштейна, избегая лиц собеседников. Чем неуютнее ей становилось, тем чаще она поглаживала пса. А когда Алекс попыталась завершить все на позитивной ноте, речь слегка затянулась, и Вэл перебила ее на середине предложения:

– Нет.

– Нет? – переспросила Алекс.

– Нет. Я отказываюсь. Тебя убьют. Это мило, что ты хочешь вернуть Кевина, но посмотри на ситуацию трезво, Алекс. Ничего не выйдет.

– А может, выйдет. Они такого не ждут. Застанем их врасплох.

– Неважно, ждут или нет. Их все равно будет слишком много. Хорошо, тебе повезет, и одного ты завалишь. И тебя тут же прикончит второй.

– Мы даже не знаем, сколько там окажется людей.

– Именно, – спокойно подтвердила Вэл.

– Вэл, на тебя никто не обратит внимания. Ты будешь просто безымянной помощницей, каких эти люди видят сотни каждый день. Для них ты станешь невидимкой.

– В жизни не была невидимкой.

– Ты же понимаешь, о чем я.

Вэл взглянула на Алекс с ничего не выражающим лицом.

– Нет.

Алекс глубоко вздохнула. Втягивать Вэл все-таки казалось ей нечестным. Что ж, придется довольствоваться своими силами.

– Ладно, – согласилась Алекс, жалея, что голос прозвучал недостаточно жестко. – Справлюсь одна.