сестер. Знать бы еще, сколько их у неё на самом деле… Рука Лина обняла её со спины, утешая и убаюкивая, и Ник наконец-то погрузилась в глубокий сон.

…Изумрудные глаза изучающе уставились на неё. Цинично и цепко осматривали её с головы до ног, и под этим взглядом хотелось сжаться в комок от страха или нестись к отцу.

— Значит, вот ты какая, Сэм, — голос еле слышно ворковал, но от этого шепота что-то ухало в животе. — Значит, вот ты какая, моя невеста…

Она замерла. Сжалась за столом, за которым рисовала.

— Папа…

— Твой папа сказал, что ты когда-нибудь станешь моей женой.

— Папа обещал мне принца.

— А мой папа обещал мне принцессу, а не тебя. — усмехнулся мужчина с незапоминающимся лицом. Ник сейчас отдала бы все на свете, чтобы рассмотреть его как следует, но сон не обманешь — она не могла запомнить ничего, кроме ярко-зеленых глаз.

— Я не…

Мужчина рассмеялся:

— Я тоже не. Хочешь обмануть судьбу?

— Что?

— Пиши, малышка, пиши… Принц должен… Например…

— Уметь ездить на коне?

Зеленоглазый рассмеялся:

— Я умею ездить на коне. И не только на коне. Только я предпочитаю вороных…

Она тогда прикусила тонкую губу и принялась писать:

— Иметь белого коня… — Чужой палец прошелся по губе:

— Не делай так. Не закусывай губу.

Она испуганно кивнула и послушно закусила кончик пера.

— А еще я терпеть не могу блинчики, малышка! — он пошел прочь из комнаты. И Ник была согласна с семилетней собой — ей в женихах такое счастье циничноглазое не нужно. Ни тогда, ни тем более сейчас.

Поцелуй вырвал её из сна:

— Малыш? — Лин приподнялся на локте, заглядывая ей в глаза, — тебе снилось что-то плохое?

Она прижалась к нему, сильнее вжимаясь в его грудь:

— Я расскажу… Потом… Утром… Хорошо?

Он кивнул в темноте:

— Хорошо.

Ни он, ни она не заметили, как последняя капля нанов Холма выскользнула из Ник, прячась в доме — Холм решил, что ему силы нужнее, а Ник и так есть кому защитить.

Проснулась она в одиночестве. Резко села в кровати, прислушиваясь к дому — шумела вода на кухне, что-то вкусно шкворчало на плите, и еле слышно двигался Лин. Дом. Родной и понятный дом. Ник улыбнулась просто так — хорошему утру, прогнавшему кошмары, отличному настроению, вопреки всяким снящимся зеленоглазым лордам, дому, несмотря на его интриги, Лину — вот ему только за сам факт существования, дороге — сразу всему, натянула на себя серую толстовку, и пошла на кухню — на шорохи.

Ник замерла в проходе кухни, любуясь — Лин, босиком стоя у плиты, в джинсах и белой футболке, готовил завтрак — кофе в турке, жаренные колбаски и яичницу. Просто готовил завтрак. Не пританцовывая. Не напевая. Не подкидывая сковородки и другую посуду. Он просто готовил, и этого было более чем достаточно.

Лин обернулся на Ник, улыбаясь:

— Не смотри так хищно — вечером получишь свою футболку, а сейчас не дам — самому нужнее. И доброе утро!

Ник кивнула:

— Доброе! — она потянулась на цыпочках и достала с холодильника свой список требований к принцу. Отряхнула его от пыли, села за стол, внимательно его просматривая.

Лин, накладывая яичницу, уточнил мимоходом:

— Что-то не так?

Ник кивнула:

— Это не тот список. В моем списке принц должен был уметь ездить на белом коне. — она потерла задумчиво виски. — Это было важно — именно белый конь.

Лин поставил перед ней тарелку с едой и кружку кофе, потом накрыл для себя:

— Разберемся. — Он сел рядом и первым делом сделал глоток кофе. — Ведь списки могли пропадать и теряться. Ты могла переписывать их. Ты могла составлять списки по новой. Ты же была ребенком.

Ник медленно кивнула и принялась есть.

— Знаешь, я тебе не говорила… — она глубоко вздохнула и призналась: — «Принц должен уметь» — это номер интера.

Лин еле заметно кивнул и уточнил:

— Ты по нему звонила?

— Нет… Сперва боялась, думала… А потом, спустя неделю после покупки, интер сломался. Точнее, отключился из-за магического шторма. Включился, вот, вчера. Странно так включился — вместе со всем домом.

Лин пожал плечами:

— Я мало что в маготехнике понимаю, но бывают остаточные магколебания, которые затухают со временем. Так бывает, Ник. И прежде, чем звонить на незнакомый номер, надо собрать о нем сведения. Можно того же Мигеля попросить. Что скажешь?

Ник вздохнула и лишь кивнула головой.

Лин улыбнулся:

— Можно и твой список, если не боишься, отдать экспертам на изучение. Состав бумаги, состав чернил, приблизительная дата написания — это все можно узнать. Если, конечно, не сильно дорожишь списком — все же единственное, что у тебя осталось от дома.

Ник лишь придвинула бумагу Лину:

— Возьми. Если это не тот список, не изначальный, то и неважно, наверное. А еще… Тот принц терпеть не может блинчики.

Лин рассмеялся:

— Теперь будешь присматриваться ко всем блиноненавистникам?

Ник сделала глоток кофе и призналась:

— Меня пугают собственные сны. Я то вижу решетку и не знаю, с какой стороны от неё нахожусь, то вижу собственные лица — множество собственных лиц лет семи-восьми, не больше. Я думала, что это сон про зеркала, но, может, это не про них? А сегодня приснился высокомерный принц, не горящий желанием на мне жениться. Я тоже не горела желанием, но во сне тот принц сказал, что его выбрал мой отец… — Она вновь потерла виски. — Принц может знать, кто я и что я…

Лин поймал её руку и поцеловал в запястье:

— Ты не — что. Ты — кто. И хочешь… Твоего принца легко вызвать на самом деле. — он пододвинул бумагу обратно к Ник. — Достаточно уточнить про блинчики и коня. Если рискнешь, конечно.

Ник отодвинула тарелку с едой в сторону — она почти не притронулась к ней. Положила руки на стол, потом опустила и голову.

— Знаешь, мне казалось, что это я буду тебя уговаривать и убеждать…

— Я не уговариваю, я лишь подсказываю один из путей решения проблемы. Причем ты не обязана ему следовать — еще же есть номер интера. — он постучал пальцем по бумаге. — Мне непонятно одно во всей этой магии фейри… Мне непонятно — почему это все началось именно в Либорайо. Точнее даже не так — почему это началось лишь прошлой осенью?

Ник чуть повернула к нему голову, все так же распластавшись на столе:

— В смысле?

— Тебе приблизительно двадцать пять. Этому списку, точнее списку требований к принцу больше пятнадцати лет, насколько я понимаю — ты его писала лет в