Через несколько минут зал наполнился охранниками, испуганно звавшими своих хозяев. Хозяева вылезли из-за столов. Эпштейн был спокоен, но лицо у него стало злое и сосредоточенное, Каганович побледнел, как мел, и только тряс головой, не в силах вымолвить ни слова. И лишь Распутин, беспрерывно ругаясь матом, достал из кармана сразу два телефона и ещё рацию и стал в них орать, пытаясь при помощи одних матерных слов без связок донести до своих подчинённых суть произошедшего. Те довольно быстро поняли, и уже через десять минут пространство вокруг стало наполняться воем милицейских сирен и гулом вертолётов. Судя по уровню шума, можно было сделать вывод, что Гриша вызвал к ресторану целую армию.

Пока всё это заворачивалось, Эпштейн подошёл к Кагановичу и сказал:

– Миша, это наезд. Не знаю, кто это, но я намерен ответить жёстко.

– Кому? Майоров отправился к праотцам, Колышев тоже, кто это может быть? Наши друзья? Или какие-нибудь беспредельщики?

– Пусть вон люди Гриши разберутся, – Эпштейн кивнул в сторону орущего и размахивающего руками министра.

– Да уж, они разберутся… – Каганович с сомнением посмотрел на горе-министра.

– Да не сам он, его люди. Там есть несколько толковых профи, только он их обычно не слушает, окружил себя всякими проходимцами, – Эпштейн зло сплюнул. – А мы послушаем. И скажи, пожалуйста, что там твой фашист сумел-таки сделать?

– Сказал, что захватил тех, кого мы просили. А вот где он сам? – Каганович подозвал ближайшего охранника и дал ему распоряжение срочно отыскать Арийца.

Через несколько минут охранник вернулся:

– Сожалею, Михаил Аркадьевич, но Ариец был в той машине, что взорвалась. Сгорел.

– Ах, ты, чтоб его! Незаменимый был спец, крутой и верный. Ладно, позови Аркашу и всю его команду. Пойдём, Володя, хоть посмотрим, что было в сумке, – и они с Эпштейном ушли в сторону кабинета.

Ещё через полчаса, проведя совещание с эзотерическим воинством, а также выслушав доклад министра Гриши, олигархи пришли к неутешительному выводу – они были атакованы людьми Майорова во главе со Штаевским, которые помогли уйти двум захваченным изобретателям. Это вытекало из того, что сам Штаевский просил помощи у ментов в преследовании двух микроавтобусов и конечная цель была именно здесь, в Царицыно, а потом вдруг неожиданно отказался, буквально за минуту до начала стрельбы. Утешало только наличие «Нимба», но пока никто не мог с ним разобраться.

Эпштейн, который за всё это время почти ничего не говорил, только зло скалился, попросил всех покинуть кабинет и, оставшись наедине с Кагановичем, сказал:

– Вот что, Миша, я думаю, нам надо сыграть ва-банк. Наш интерес в этом деле стал слишком явным, это опасно. С другой стороны, пока никто из подчинённых Майорова или Колышева не опомнился, надо разыграть карту Гриши. Пусть берёт ответственность на себя, захватывает госпиталь и арестовывает всю эту шушеру во главе со Штаевским. Без «Нимба» они президента не спасут, а мы его им не дадим. А пока они будут сидеть у Гриши, президент сам по себе копыта отбросит. Премьера, считай, что нет, военные без Варшавского не сунутся, и самая реальная сила сейчас будет в наших руках. Потом найдём кого-нибудь, чтобы посадить в кресло, вон, Гришу того же, но зато уже точно нам никто не помешает, хе-хе-хе…

– Ну что ж, разумно, – Каганович принял решение. – Действуем. Только пусть рядом с нами всё время будут мои маги – я что-то беспокоюсь насчёт того епископа, да и этот Руслан слишком легко ушёл. Ты не против? Замечательно. Эй, кто-нибудь, позовите министра, он там где-то суетится.

Минут десять у них ушло на то, чтобы уговорить отчаянно трусившего министра действовать решительно. Главным аргументом послужили выданные под большим секретом сведения, что Майоров погиб. Наконец, Гриша решился и отдал приказание силам всех спецподразделений стягиваться к ЦКБ и взять её в полную блокаду.

– Поехали, арестуем мерзавцев, – Гриша храбрился, но без Кагановича и Эпштейна ехать на такое дело не решался.

– Вперёд, герой, Отечество тебя не забудет, – и Эпштейн подтолкнул Гришу к выходу.

– А о нас не узнает, – тихо добавил Каганович.

– Как думаешь, полковник, что делать будем? – с мрачным выражением на лице Руслан внимательно рассматривал происходящее за забором больничного корпуса. Посмотреть было на что – множество легковых и грузовых автомобилей суетливо выгружали всё новых и новых бойцов различных специальных и элитных отрядов МВД. Видно было, что из-за смешанности этих отрядов создалась нервозность и неразбериха, командиры никак не могли выяснить места дислокации своих воинов. Тем не менее, одетые в специальную камуфляжную и чёрную форму вооружённые бойцы медленно, но верно окружали здание больницы, однако внутрь пока не входили, видимо, ожидая команды. Наконец к больнице прибыла кавалькада из нескольких «Мерседесов» с сиренами и мигалками, и к этим машинам потянулись одинокие фигурки командиров.

– Ну, блин, устроили карнавал, – пробурчал Зигфрид. – И что за мудак этот министр, надо же такое шоу учинить. Если бы мне надо было захватить это здание, я бы по-тихому справился с полуротой своих орлов. А эти мурзики уже человек триста согнали, теперь только танков не хватает.

– Гордись полковник, это они тебя так боятся. А заодно и силу демонстрируют. Вот только как они потом оправдываться перед депутатами будут? – Руслан непонимающе покачал головой.

– Да ни фига они не будут оправдываться. Скажут, что больницу захватили террористы-экстремисты, то есть мы с тобой, а во время штурма нас всех и положат, то есть, это они так думают. Да только хрен им! – и Штаевский сделал жест из двух рук в сторону собравшихся перед больницей спецназовцев, показывая, какого именно размера хрен они получат.

Руслан с уважением посмотрел на огромную лапищу Зигфрида и сказал:

– Это хорошо, полковник, что ты так в себе уверен. Вот только малой кровью это всё не обойдется, тут же, кроме нас и Президента, есть больные и персонал, а они вообще не причём. Думаю, кстати, что и наши противники это понимают, наверное, попытаются договориться. Меня сейчас больше другое волнует – время. Нам нужно Президента вытаскивать, а для этого ты нужен хотя бы на полчаса – час. А тебе не отвлечься, пока там эти оболтусы сложные манёвры выписывают, – и Руслан махнул рукой, указывая на манёвры: только что подъехавший штурмовой броневик, не разобравшись в обстановке, протаранил один из «Мерседесов» министерского сопровождения. Штаевский посмотрел в бинокль и злорадно воскликнул:

– Надо же, сам министр лично воспитывает командира экипажа, дубинкой по хребту!

Руслан только хмыкнул в ответ на этот сюрреализм.

– Я думаю, что сильно их озадачу, если скажу, что вся дивизия Дзержинского сейчас будет здесь, пусть подумают, – и Штаевский пошел вниз, намереваясь выйти из здания.

– Подожди, полковник, разве эта дивизия не подчинена МВД? Слишком явный блеф! Тем более что максимум через час подоспеет реальная помощь! – крикнул вслед полковнику Руслан.