БЕРЛИНСКИЙ ДЕДУШКА ЯКОВ ТЕЙТЕЛЬ

«В общении с миром детей мы молодеем»

Обращая в первую очередь внимание на то как живут дети в эмиграции, Тейтель не мог оставаться безучастным, видя условия их жизни: скудное питание, убогие квартиры, которые традиционно неохотно сдавались семьям с детьми, или подвальные лачуги, беженские кухни… Дети, предоставленные сами себе в течение дня, когда родители заняты поиском работы или пособий от беженских организаций, становились детьми улиц.

Пережив ужасы погромов, разруху гражданской войны, бегство из Советской России многие дети были запуганы и подавлены. Они тяжело переживали потерю родителей, близких, разрушение привычного образа жизни и той картины счастливого детства, которая ассоциировалась у них с родными, и пусть даже самым скромным, но уютом и семейной гармонией. Видя эту чудовищную трагедию детей, Яков Львович Тейтель шел туда, где жили самые бедные – и не только русские евреи, а все восточноевропейское еврейство – беженцы из Польши, Галиции, Украины. В Шойненфиртеле (Scheunenviertel), который был больше похож на еврейское гетто, чем на городской района Берлина – имя Якова Львовича Тейтеля быстро стало популярным. Жилища этих беженцев напоминали ему мир его детства в еврейском местечке Подолии – в маленькой комнатке ютились многодетные семьи, без света, без тепла, без элементарных удобств. Это был идишский Берлин, который берлинцы и десятилетия спустя описывали, как «красные фонари, черные фонари и кромешная тьма». Обычным делом здесь были облавы полиции на воров и проституток, собрания пролетарских активистов и погромы еврейских лавочников.

Тейтель понимал, что в сложившейся ситуации, когда Берлин разделен на тех, у кого волей судьбы детство есть, и тех, у кого его не было в России, и нет шансов, что оно будет здесь, на чужбине, дети нуждаются в особом внимании, заботе и помощи. У Тейтеля не было своих внуков. Беженская семья Союза русских евреев стала для него второй семьей, а для эмигрантских детей он сам стал настоящим дедушкой. Его веселый нрав остался в памяти всех, кто его знал. Тейтель видел, что взрослые, оказавшись в тяжелой беженской обстановке не всегда имеют возможность заняться досугом своих детей, пойти с ними в парк или почитать книги с детьми. Жизнь ставила элементарные вопросы выживания, борьбы с голодом и болезнями. Прачки, кухарки, ремесленники и мелкие торговцы жили здесь примерно так же, как и в еврейских местечках, откуда они были гонимы: большими семьями под одной крышей, случайными заработками и страхом перед полицейскими облавами, которые не были редкостью. Здесь, в центре Европы, где столько нужды и бед, где, как он сам признавался «трагедия самоубийств уносит родителей, поручая ему позаботиться после их смерти об оставшихся детях»812, он не мог позволить себе быть в стороне от важной спасительной миссии, ведь он всегда был убежден, что самое страшное для взрослого и тем более для ребенка, это униженное чувство брошенности и беспомощности, отчаяния и безнадежности.

Летом 1923 года Тейтель создал «детский кружок для помощи обездоленным детям», членами которого стали дети и подростки от восьми до пятнадцати лет, а председателем – тринадцатилетний подросток. В самый разгар экономического кризиса Тейтель счел важным развивать филантропическую самодеятельность эмигрантской молодежи, с тем, чтобы дети, живущие в лучших условиях, увидели нужды бедняков: «Центральным моментом деятельности молодых благотворителей, – отметила печать, – должно явиться посещение бедных семей в кварталах “Норден” и личное осведомление о нуждах их обездоленных сверстников»813Кружок получил название «Клуб дедушки Тейтеля». Летом и осенью кружковцы посещали беженские пансионы. Тейтель считал, что мало научиться собирать средства и раздавать пособия, важно формировать у детей чувство солидарности, помощи и дружбы. От этой инициативы Тейтель перешел к организации дела. Он учредил общество, которое бы объединило детей разных национальностей и социальных классов, из разных районов Берлина, на почве любви и дружбы. «Цель основанного мною общества “Дети-друзья”, – подчеркнул Тейтель, – в том, чтобы поставить детей в лучшие условия – не столько в материальном, сколько в моральном смысле. Оно объединяет детей всех кругов, классов, частей города. В нашем “клубе” встречаются дети подвалов и чердаков с детьми роскошных дворцов. В царящей у нас атмосфере под лозунгом “все дети – друзья” воскресает естественное для детской души чувство равенства и братства. “Дети-друзья”, имущие и неимущие, помогают друг другу, кто чем может. Это товарищеская, душевная забота одного о другом»814Жизнь Общества «Дети-друзья» в Берлине началась 23 декабря 1923 г.815 В этот день Тейтель устроил в Нордене большой праздник, ставший учредительным собранием Общества «Дети-друзья». Группа старших детей постановила собираться каждое воскресенье.

Исторической справедливости ради отметим, что само словосочетание «Общество «Дети-друзья», было введено в оборот еще до Тейтеля. Будучи высокообразованным человеком, Яков Львович живо интересовался новыми идеями в области социальной педагогики, и, очевидно знал о движении «Дети-друзья» (Arbeiterverein «Kinderfreunde»), которое в 20-е годы набирало популярность в Европе. Основателем движения, зародившегося в 1908 г. в австрийском Граце, был столяр и впоследствии журналист Антон Африч816В основе принципов его деятельности были активные занятия и развитие творческих способностей у детей на основе детского самоуправления, игровые формы обучения детей. Особенно в кризисное – экономически и политически – время общества «Дети-друзья», которые быстро обрели популярность, были очагами детского досуга и, одновременно, школами для родителей по обучению прогрессивным формам детского воспитания. Распространение гуманистических воспитательных идей среди выходцев из малообеспеченных групп населения в те годы только набирало свою актуальность. Эти идеи были тесно связаны с педагогическими идеями И. Г. Песталоцци и Ф. Фребеля817, с которыми Тейтель в силу своей общественной деятельности был хорошо знаком. В 1924 г. ряд международных ученых в области медицины, среди которых был известный французский физиолог и психолог Шарль Рише (Charles Rishet) приветствовали активную деятельность берлинского Общества «Дети-друзья» и выразили пожелание распространить его опыт во Франции818В Берлине вопросами помощи детям беженцев, заботой о еврейских детях и созданием дома ребенка занималось общество «Еврейская помощь для еврейского ребенка» («Jüdische Hilfe für das jüdische Kind»), чьими принципами работы в 1922 г. интересовался Тейтель819.