Таким образом, ставилась задача снятия границ в общении ребенка, что вело к развитию его коммуникации, исчезновению комплексов и страхов, а с другой стороны, это преодоление шло в естественной и в игровой форме. В такой свободной форме развития и общения детей разных возрастов и разных национальностей Общество «Дети-друзья» следовало прогрессивным идеям немецкого педагога Пауля Мюнха (Paul Münch)843, который в 1922 г. один из первых в мире создал детский лагерь отдыха для детей из разных стран на острове Зюльт (Германия). Однако Мюнху, в отличие от берлинского Общества, не удалось обеспечить научно-методологическую базу воспитательного процесса. Все активности Общества «Дети-друзья» проходили не просто в сопровождении врача, психолога и группы педагогов, но были тщательно документированы, регулярно обсуждались вопросы здоровья и развития каждого ребенка или группы детей.

Один из важных принципов Общества «Дети-друзья», который сформулировали его организаторы – это постоянное развитие организации, как формы развития детских индивидуальностей. Они указывали, что «Педагогика – это зеркало общества, и она отражает настоящее и созданное, но также будущее и создающееся»844Почти 100 лет спустя удивляет, как современно организаторы Общества ощущали время в начале ХХ века – его вызовы и быстрый темп, повлекшие за собой перемены на карте Европы, вызвавшие интенсивные миграционные передвижения, и изменившие подходы к воспитанию и образованию: «Все более возрастающая сложность и скорость жизни определяют все более напряженную активность и энергию: и это ощущается определенным образом во всех направлениях духовной жизни»845Новые пути в воспитании ребенка впервые декларировали самовыражение и самоопределение ребенка, как природную потребность творческой личности, а также ее свободное развитие, которое возможно только в гармонии с социальным воспитанием (позже – «социальной интеграцией»). Они впервые обращали внимание на положение детей из беженских семей, рассматривая вопросы развития детей в иной культурной и языковой среде.

При этом организаторы не стремились навязывать детям определенных форм и структур, понимая, что самоуправление детей должно проходить естественно и позволять им самим принимать организационные решения.

Этот же принцип они пытались донести и до родителей, особенно в тех случаях, когда у мам и пап не хватало педагогического опыта. Интересно, что в качестве занятий, рекомендованных в свободное от Клуба время, его организаторы видели пользу в большей мере в духовном, а не в физическом развитии, считая, что полезным для детей занятием являются обмен фотографиями, открытками или другими сувенирами, а также… самостоятельное написание писем в качестве важной формы эмоционального выражения. Педагоги предупреждали родителей быть особенно внимательными и тактичными в случае, если дети из богатых и бедных слоев обмениваются сувенирами, чтобы это не переходило границы моральных принципов. Примечательна и еще одна рекомендация полезности коллективного досуга в общении с членами Общества «Дети-друзья» из других городов или других школьных клубов – это создание детской газеты с заметками на разные темы и возможностью детям проявить свои личные и групповые таланты. И, конечно, Общество «Дети-друзья» активно пропагандировало летний досуг детей, а также проведение детских пикников и летних праздников с их широкими возможностями творчества для всех детей.

Дети самостоятельно выполняли и ряд обязанностей: уборка Клуба, обеспечение порядка, чистоты, подготовка стола и его уборка. В летнее время Клуб проводил выходные вместе с педагогами и родителями на озерах под Берлином.

Идеи массового привлечения детей к творческим занятиям на природе, как формы социальной интеграции ребенка, были, безусловно, прогрессивны для того времени. По своей сути они во многом повторяли формы детского досуга, в т.ч. летнего дачного досуга, популярные в дореволюционной России в состоятельных кругах – купечестве и городской интеллигенции (праздничные шествия, карнавалы, детский театр и группы чтения, прогулки на природе и коллективные игры). Однако привлечение к таким занятиям детей, оказавшихся в иной культурной среде, детей, говорящих на разных языках, было абсолютно новаторским решением для того времени.

Идеи Якова Львовича Тейтеля получили признание у представителей научной общественности Европы. Высоко оценивали деятельность Общества «Дети-друзья» ученые и представители общественности Франции после того, как в 1924 г. Тейтель в Париже представил доклад о работе Общества «Дети-друзья»: «Ваше общество имеет целью объединение детей без различия национальности, религии и социального положения. Вы соединяете с идеей международного братства идею детской солидарности и взаимопомощи. Вы хотите научить детей узнать, а затем и любить друг друга. Вы хотите научить их видеть то, что объединяет их поверх перегородок класса и национальности. Поставив себе задачу распространения этого содружества по всему миру, Вы открываете перед человечеством светлые возможности и прекрасные надежды»846Деятельность Общества «Дети-друзья» продолжалась вплоть до 1933 года847И только приход нацизма к власти и эмиграция педагогов (Тейтель – в Париж, Шнеерсон – в Варшаву, а в 1937 г. – в Палестину) и большинства семей беженцев не позволил этому замечательному начинанию стать по-настоящему всемирной детской организацией.

Свою миссию зажигать свет в детской душе, создавать праздник, увлекать творчеством и дарить маленькому человеку веру в себя – Тейтель воплотил еще в одном своем учреждении Берлина – Детском доме, который был основан в ноябре 1928 года. Ему активно помогала председатель Дамского комитета Союза русских евреев Тереза Семеновна Аронсон. Яков Львович задумал этот дом как очаг тепла и любви к ближнему. Он понимал, что брошенным на произвол судьбы в чужой стране детям очень трудно найти общение с немецкоговорящими сверстниками, войти в курс школьных занятий. И особенно в младших классах такое положение ведет к изоляции и развитию всевозможных комплексов. Ужасны были и условия жизни детей: «Дети обычно не имеют своего угла, лишены возможности спокойно заниматься»848В 1923 году Союз русских евреев оказывал содействие Русскому детскому саду при Русском академическом союзе, возникшему по инициативе родителей, большинство которых было из еврейских семей, а также берлинской Высшей русской частной школе на Nollendorfer Str. 21A849.