– Не нужно… Это лишнее… Сейчас пройдет… – бессвязно забормотала она.

Денис ничего не сказал, порывисто обнял ее, прижал к себе, и Надя почувствовала, как его руки стягивают с нее тельняшку и скользят по голой груди. Нужно было остановить Дениса, вместо этого она тихо вскрикнула и закрыла глаза.

* * *

Звонок раздался минута в минуту, как было указано в телеграмме Генштаба. Заранее зная, что сейчас услышит, генерал Озеров снял телефонную трубку.

– Вы подготовили список целей? – не здороваясь, спросил министр обороны.

В штабе Сибирского военного округа, куда накануне из Киренска в спешном порядке был эвакуирован антикризисный штаб, связь с Москвой осуществлялась по защищенному волоконно-оптическому кабелю, что обеспечивало отсутствие помех и практически идеальную слышимость. Озеров слышал все модуляции голоса своего собеседника. Судя по срывающемуся голосу, министр находился в крайне нервном состоянии. После известия о самоубийстве командующего округом и особенно после сообщений о появлении в Киренске вырвавшихся из Зоны хищников руководство Минобороны охватила паника. Озеров подозревал, что такое же состояние царит и в Кремле, потому что ничем иным приказ о применении ядерного оружия объяснить было нельзя.

– Цель одна, товарищ министр, – делая над собой усилие, сказал он. – Район циклических тепловых и электромагнитных выбросов в центральной части Зоны. Но я еще раз повторяю: применение ядерного оружия сейчас не только преждевременно, но и опасно. Неизвестно, как отреагирует Зона. До сих пор массированные бомбардировки и обстрелы только провоцировали рост аномалии.

– Хватит! – перебил министр. У Озерова создалось впечатление, что собеседник перешел на визг. – У вас было время для изучения аномалии! А сейчас нужно действовать! МИД уже подготовил заявление для глав государств с обоснованием необходимости применения нами ядерного оружия для ликвидации очага инфекции.

– Вряд ли такой аргумент сочтут убедительным, – рискнул возразить Озеров, но министр даже не заметил проявленной им дерзости.

– Не важно, кто и что сочтет! Объяснять и оправдываться будем потом, а сейчас нужно уничтожить аномалию вместе с туманом и лезущими из него хищными тварями! Уничтожить любым способом, понимаете, любым!.. Всё, решение принято и одобрено Президентом, и наше дело его исполнять. Передайте координаты цели в Читинский полк оперативно-тактических ракет. О времени нанесения удара вам будет сообщено дополнительно.

Линия разъединилась. К концу разговора голос министра окреп, он определенно старался взять себя в руки, но дрожь и волнение, а значит, и страх никуда не делись. Озеров вернул на место телефонную трубку, с трудом поборов желание вдребезги разбить ее об аппарат. Второй день его не покидало ощущение роковой ошибки и непоправимой беды. Обостренная интуиция, которой он, как разведчик, привык доверять, связывала допущенную ошибку с решением нанести по Зоне ядерный удар.

Одним из поражающих факторов ядерного взрыва является радиоактивное заражение местности. Что, если в этом случае взрыв приведет к еще более страшному заражению? Или Зона каким-то образом использует его энергию для глобального неконтролируемого расширения? Озеров искал ответы на свои вопросы и не находил их, потому что информация, которой располагал антикризисный штаб, даже предположительно не позволяла спрогнозировать последствия применения в Зоне ядерного оружия. Оставалось вновь положиться на интуицию.

Чем глубже погружался Озеров в свое подсознание, тем яснее становилась еще одна причина для волнения. У нее было имя Надежда. Интуиция не давала однозначный ответ: выжила его любимая женщина или погибла, а если выжила, то где сейчас находится: ждет помощи в лагере или блуждает по просторам Зоны. Но одно было совершенно ясно: если Надежда окажется вблизи эпицентра взрыва, она наверняка погибнет. Правда, полевой лагерь находился примерно в тридцати километрах от района тепловой и электромагнитной активности, выбранного мишенью для ядерного удара. А значит, находящиеся там люди имели шансы остаться в живых.

* * *

Глядя в спину идущего впереди Дениса, Надя вспомнила их первую совместную вылазку в тайгу. В тот день они избегали смотреть друг на друга, потому что не знали, как относиться к тому, что между ними накануне произошло, вернее, едва не произошло. Тогда Наде было стыдно за свое поведение, хотя она и успела вовремя остановиться. Зато сейчас она не чувствовала никакого стыда, как не чувствовала его и во время близости с Денисом. Все дело в том, что тогда она еще не любила его. Теперь Надя точно знала, что не ловкость и не везение, а именно любовь позволила им выжить в этом аду, населенном кровожадными чудовищами. Любовь защитила их от монстров и подарила им надежду. Надя благодарно улыбнулась: интересно, Денис понимает, что она сейчас чувствует.

Он как раз остановился, но не подал сигнал опасности, о котором они договорились еще в лагере. Значит, просто решил дать ей передохнуть. Перед выходом Денис заставил Надю надеть защитный скафандр. Даже без шлема, который пока, как капюшон, висел за спиной, шагать по тайге в скафандре было очень тяжело, хотя Надя несла только дыхательный аппарат с кислородным баллоном и автомат, заряженный начиненной феромоном газовой гранатой. Денису тоже приходилось несладко. Он тащил на себе все снаряжение: еду, оружие и боеприпасы. Поэтому они часто останавливались. Во время отдыха тоже приходилось проявлять осторожность. Надя привычно оглянулась в поисках открытого места, где можно присесть без риска порвать скафандр об острые сучья, а Денис направился к огромной накренившейся сосне, вершина которой переплеталась с кронами соседних деревьев. Там, у вывороченного из земли корневища что-то белело. Надя подошла ближе. Человеческие кости. И, похоже, двух разных людей. Точнее, мужчины и женщины. Она подняла с земли расколотый череп. В теменной кости виднелись небольшие круглые отверстия.

– Самоубийство, – пояснил Денис. – Скорее всего, вот из этого ружья. – Он показал старое охотничье ружье с забитыми землей стволами, которое держал в руках. – Еще вот. Лежала неподалеку.

Предмет на ладони Дениса оказался цифровой видеокамерой. У Нади мелькнула мысль, что ее удастся включить, но, когда она взяла камеру в руки, поняла, что это невозможно. Корпус видеокамеры треснул, и в щели набилась земля. Возможно, карта памяти и уцелела, но, чтобы прочитать записанную там информацию, требовалось исправное оборудование.

– Интересно, кто они? – спросил Денис, глядя на лежащие вокруг кости.

– Иркутские журналисты, которые отправились на поиски упавшего метеорита. Корреспондент областного телевидения и ее оператор… или проводник, – поправилась Надя, взглянув на ружье, которое держал в руках Денис.

Она тут же пожалела о своих словах, как и том, что они вообще выбрали этот путь, который привел их к останкам погибших журналистов. Совпадение выглядело слишком явным. Они тоже отправились в тайгу на поиски: женщина-микробиолог и ее проводник.

Надя поспешно положила камеру на землю (ее вообще не следовало брать в руки) и повернулась к Денису.