Во время этого разговора ни Норма Джин, ни Шинн ни единым словом не упомянули ее любовника В., отношения с которым она старалась держать в тайне. И за кого надеялась вскоре выйти замуж. О, скоро, очень скоро!

Правда, Норма Джин вовсе не любила В. столь же самозабвенно и даже отчаянно, как некогда любила Касса Чаплина. Но может, оно и к лучшему. Она любила В. более разумно. Рассудительно и сознательно.

Как только у В. все определится с разводом. Как только его алчная женушка поймет, что высосала из него последние соки.

Норма Джин не могла с уверенностью сказать, что известно мистеру Шинну о ее отношениях с В. Она полностью доверяла ему, как агенту и другу, но… до определенной степени. (Так, она не призналась ему, что, узнав о предательстве Касса, наглоталась в то же утро барбитуратов, опустошила почти полный пузырек, принадлежавший Кассу. Но у нее тут же разболелся живот, и ее стало рвать, и изо рта у нее хлестала вязкая жидкость с желчью.) Норму Джин не оставляло тревожное ощущение, что на месте И. Э. Шинна она давным-давно бы уже разузнала все о ее отношениях с В., поскольку на Студии у него было полно шпионов, доносивших о каждом шаге его клиентов. Однако он ни разу не заговаривал с ней о В., никогда не позволял себе отзываться о нем с тем же презрением и негодованием, что о Чарли Чаплине-младшем. Потому, что В. нравился мистеру Шинну, он считал его «добропорядочным и достойным гражданином, одним из самых приличных людей в Голливуде, парнем, который всегда платил по счетам». В. был одним из самых кассовых актеров сороковых и сегодня, в пятидесятые, все еще числился в ряду ведущих исполнителей, в определенных кругах, разумеется. Нет, В. нельзя было сравнить ни с Тайроном Пауэром, ни с Робертом Тейлором, и уж конечно, ему было далеко до Кларка Гейбла или Джона Гарфилда, но он, бесспорно, обладал талантом, а его грубоватокрасивое по-мальчишески веснушчатое лицо было известно миллионам американцев, любителей кино.

Я люблю его. Я собираюсь за него замуж.

Он говорил, что просто обожает меня.

Шинн сильно стукнул маленьким кулачком по столу.

— Ты опять витаешь где-то в облаках, Норма Джин. Спустись на землю, я все еще здесь.

— П-простите.

— Итак, я понял, ты меня не «л-любишь», дорогая. Ну, в определенном, скажем, смысле. Но есть и другие аспекты. — Теперь Шинн говорил осторожно, тщательно подбирал слова. — Ты меня уважаешь, так, во всяком случае, мне кажется, и…

— О, мистер Шинн! Да, конечно! Очень уважаю!..

— И доверяешь мне…

— О да!

— И тебе известно, что намерения у меня самые лучшие и чистые.

— О да.

— И это является весьма прочным основанием для брака. Плюс к тому же чрезвычайно выгодные для тебя условия.

Норма Джин колебалась. Она напоминала овцу, которую умело загоняют вместе со всем остальным стадом в тесный загон. И вот перед самыми воротами она вдруг уперлась.

— Но я… я могу выйти замуж только по л-любви. Не из-за денег.

— Черт побери, Норма Джин! — резко заметил Шинн. — Ты, видно, не слушала, что я говорю. Разве Хастон не учил тебя слушать своих партнеров? Концентрироваться? Само выражение твоего лица, сама твоя поза говорят о том, что ты лишь «фиксируешь» сказанное. Не желаешь прочувствовать его. Как в таком случае ты, черт возьми, можешь понять, что есть истинные чувства?..

Что за вопрос! Шинн часто применял эту тактику в отношении других своих клиентов. Брал на себя роль режиссера, анализировал, искал и называл мотивы. Спорить с ним было просто невозможно. Глаза у него горели, как красноватые тлеющие угли. Норма Джин вдруг почувствовала, что вот-вот потеряет сознание, голова сильно кружилась.

Лучше уж сдаться. Сказать да. Я готова на что угодно, исполнить любое его желание. Ведь он настоящий волшебник. Он истинный мой отец.

Норма Джин пыталась разузнать, как складывалась личная жизнь И. Э. Шинна, и выяснила, что он был дважды женат. Первый брак продлился шестнадцать лет. Потом он развелся с первой своей женой и вскоре после этого женился на молоденькой актрисе, работавшей по контракту в RKO. Но и с ней тоже развелся, в 1944-м. Ему исполнился пятьдесят один год. У него было двое уже взрослых детей от первого брака. Норма Джин испытала облегчение, узнав, что у Шинна была репутация доброго, любящего отца, что он до сих пор поддерживает хорошие отношения с первой женой.

Я могу выйти замуж только за того человека, который любит детей. Который хочет иметь детей.

Шинн смотрел на нее как-то странно. Неужели она произнесла эти слова вслух? Или скроила какую-нибудь гримасу? Затем он сказал:

— Ты ведь не религиозна, дорогая? Я — так точно нет. Я еврей, но тем не менее…

— О!.. Так вы еврей?

— Ну разумеется. — Шинн рассмеялся, заметив восторженно-изумленное выражение на лице девушки. Перед ним сидела Анджела, во плоти и крови! — А ты что думала? Ирландец, что ли? Или индус?.. Какой-нибудь старейшина мормонов?

Норма Джин смущенно засмеялась:

— О Боже! Нет, конечно, я з-знала, что вы еврей, но иногда мне казалось… — Тут она умолкла и покачала головой. Словом, разыграла перед ним восхитительное представление — этакая туповатая девушка-блондинка. И такая при этом обольстительная!.. — Просто как-то не совсем верилось… пока вы не сказали. Еврей.

Шинн расхохотался:

— Думаешь, почему меня назвали Исааком, лапочка? Это же библейское имя.

Теперь Шинн держал Норму Джин за руки. Чисто импульсивным жестом она поднесла его руки к губам и начала покрывать их поцелуями. И прошептала в каком-то экстазе самоуничижения:

— Я тоже еврейка. В своем сердце. Моя мама всегда так восхищалась евреями! Называла их высшей расой! И мне кажется, что, может, я отчасти еврейка. Я ведь никогда не рассказывала вам об этом, нет?.. Дело в том, что моей прабабушкой была сама Мэри Эдди Бейкер. Вы когда-нибудь слышали о миссис Эдди? О, она была так знаменита! И ее мать была евреем. Вернее, еврейкой. И ее последователи, они не исповедовали общепринятую христианскую религию, потому что перед ними всегда стоял образ Христа Исцелителя. И я ее потомок по прямой линии, мистер Шинн. В наших жилах течет одна кровь.

Эти слова Прекрасной Принцессы были столь неожиданны и замечательны, что даже хитрый Румпельштильсхен не нашелся что ответить.

Это была не я. Это была сама моя судьба. Сколько раз устремлялась я вниз, к земле, подобно комете, влекомая силой ее притяжения. Ей, этой силе, совершенно невозможно противостоять. Пытаешься, но не можешь.

Наконец удалось привести к нему Норму Джин. Впрочем, теперь она была «Мэрилин». Вот уже несколько лет.

Она знала зачем. Студия намеревалась снять ее в новом фильме «Входить без стука». Пришлось пройти прослушивание, где ей сказали, что она была просто «потрясающа». И вот теперь она ждала. И. Э. Шинн тоже ждал. Вызвал ее к себе У., исполнитель главной мужской роли.