Ох, зря ты это сказала, Маша. Ох как зря.

—Это типо меня убедить сейчас должно? Тем более нет. Я по твоему не знаю, что в этом возрасте на уме у малолетних сопляков? Я не хочу, чтобы какой-нибудь придурок со спермотаксикозом напоил тебя дешёвым пойлом и залез под юбку, пока ты будешь в несознанке.

—Ну почему ты на всё смотришь в таком искажённом свете? Речь идёт о самом обычном студенческом съезде! Где соберутся простые ребята, мои одногрупники, а не вышедшие по УДО тюремные заключённые! И вообще, ты же знаешь прекрасно, что Макс не такой,— бубит обидчиво.— Он бы так делать не стал. Он честный, благородный, и…

—Ага, и козявки ел, когда вы были маленькими. Помню-помню.

—Ну прекрати!— переходит на фальцет.— Ты ещё припомни, как он в полгода в подгузник гадил!

—И припомню, если потребуется. В общем, Маша, я всё сказал. Ни на какую турбазу ты не едешь и точка. Это вопрос решённый.

—Лиз, ну хоть ты-то ему скажи,— от обиды поджав губы, поворачивается к сестре.

—Маш, ну, я бы тебя отпустила…— ах, ты засранка, ну подожди, попросишь ты ещё у меня удар на себя принять. И видимо напоровшись на мой многозначительный взгляд, Лиза в последний момент меняет резко траекторию ответа.— Но ты знаешь, как я отношусь к поездкам на длительные расстояния. Тем более на машине. Тем более если за рулём будешь ты.

Смотрю на Машу и самому тошно становится от выражения её лица. Видно же, что еле держится, чтоб не разреветься.

И хоть, понимаю, что всё правильно, но на душе всё равно погано. Не выношу, когда она плачет. За двенадцать лет так и не научился спокойно реагировать на её слёзы. Каждый раз испытываю это поганое чувство бессилия, потому что я, чёрт возьми теряюсь в такие моменты и в секунду превращаюсь в кусок мокрого мякиша.

—Ладно,— выдавливает, шмыгая носом.— Я вашу позицию поняла.

Резко разворачивается и, не проронив больше ни слова, шагает к лестнице.

—Ну ты куда?

—Спать!

—Время шесть вечера. Не дури, Маша. Иди сюда, давай кино все вместе посмотрим. Ну что ты как маленькая?— предпринимаю слабую попытку пойти на примирение. Хотя и так понятно, что Маша так просто не оттает.

—Не хочу я ваше кино! Я пойду к себе в комнату и буду спать! И завтра и послезавтра и все десять дней! Спасибо вам за классные каникулы!— бросает обиженно, после чего быстро взбегает по ступенькам на второй этаж.

* * *

—Кирилл. Кирилл, проснись.

—Что такое? Тошнит опять?— включаю ночник и заспанным взглядом брожу по Лизиному лицу.

—Нет… мне кажется… только не смейся…

—Когда ты так говоришь, мне уже смешно.

—Ну Кирилл!— Ладно, всё. Давай, пока я сосредоточился.

—В общем, мне кажется…— приподнявшись на локтях, переходит вдруг на шёпот.— Что у нас в доме воры…

—Как ты это поняла? Кто-то выдул весь твой вишнёвый сок?

—Ну я же тебя просила! Прекрати ёрничать!

—А ты прекрати чушь городить. Ну какие воры, Лиз?— закатываю глаза.— Мы живём в элитном посёлке, у нас охраняемая территория и сигнализация. К тому же сегодня второе января.

—И что?

—И то, что преступники тоже люди. Вся страна бухает и оливье закусывает, и они не исключение. Всё, спи давай ложись.

—Кирилл, ну я тебе правду говорю, я правда слышала, как по дому кто-то ходит. И за окном ещё звук такой был странный. Как будто ворота разъезжались. Ну проверь, пожалуйста, я тебя очень прошу.

Да господи ты боже мой!

Откинув одеяло, сажусь на кровати, протираю лицо, чтобы проснуться и выхожу в коридор.

Естественно, никаких звуков нигде я не слышу, но для Лизиного успокоения включаю свет в доме и освещение на участке.

Убедившись, что всё спокойно, уже было собираюсь отправиться обратно спать, но в последний момент цепляюсь взглядом за подъездную дорожку.

За, чёрт возьми, пустую подъездную дорожку!

Слиняла всё-таки, засранка!

Ну получишь ты у меня, Маша…

Конец