имеются налицо все мыслимые гарантии того, что полученные результаты вполне надежны, и потому-то опыты Крукса всегда служили тяжелым камнем преткновения для ученых, желавших объявить такого рода медиумические явления обманом со стороны медиума. Подобное предположение, по-видимому, совершенно не может иметь места по отношению к описанным здесь экспериментам, раз допущено, что описание это вообще верно.

Но этого-то и нет. Напротив, оно настолько является продуктом фантазии Крукса, что его как раз можно привести в доказательство того, как может впасть в самообман выдающийся в своей области ученый, когда он решается вступать в незнакомую ему сферу. Такое утверждение могло бы показаться, конечно, очень смелым, если бы сам Крукс не представил доказательства его справедливости. Через 18 лет после этого первого отчета он дал иное описание тех же самых опытов, из которого оказывается, что все дело имело несколько иной вид. Всякий, кто прочтет вышеприведенные описания от 1871 года, получает то впечатление, что упомянутые опыты были произведены на немногих сеансах, где все шло как по маслу. Всем заведуют люди науки; не оказывается никаких перерывов, помех или неудавшихся опытов, никаких подозрительных движений со стороны Хьюма; его психическая сила действует с такой точностью, как если бы она исходила не из человека, а из хорошо настроенной машины. Но прочтите теперь заметки Крукса об этих опытах в его дневнике, впечатление получится, несомненно, иное. Заметки эти, сделанные частью во время сеансов, частью непосредственно после них, опубликованы Круксом в «Протоколах Общества психических изысканий» (Proceedings of the Society for Psychical Research; часть XV, 1889). Здесь напечатана лишь небольшая выдержка из его дневников; но те сеансы, о каких вообще тут говорится, рассказаны со всеми подробностями. Для ближайшего пояснения разницы между обоими описаниями я приведу здесь отчет об одном отдельном сеансе, на котором были устроены некоторые из раньше указанных опытов.

«Среда, 21 июня 1871 г. Сеанс на частной квартире Крукса. От 8 ч. 40 м. до 10 ч. 30 м. вечера. Присутствующие: м-р Д. Д. Хьюм (медиум), м-с Р. Крукс, м-р Р. Крукс, м-с Хамфри, м-р К. Джимингем, доктор прав Кокс, м-р У. Крукс, м-с У. Крукс, мисс А. Крукс – в столовой, освещенной газом, вокруг обеденного стола. На столе находилась принадлежащая мне гармоника, длинная и тонкая деревянная линейка, карандаш и бумага; на одной стороне, отчасти опираясь на стол, был поставлен прибор для исследования изменений в весе тела. Под столом находилась упомянутая выше клетка.

Явления. Почти сейчас же после того, как мы уселись, в столе стали ощущаться очень быстрые сотрясения. Сотрясения эти отвечали на многие предложенные вопросы «да» и «нет». Руки Хьюма подвергались очень своеобразным судорогам, по-видимому крайне болезненным. Он поднялся и осторожно опустил пальцы правой руки в воду медного сосуда, причем он тщательно избегал коснуться какой-либо другой части прибора. М-с У. Крукс, сидевшая как раз возле, видела, как конец доски медленно опустился и снова поднялся. Отметка автоматического приспособления показала, что произошло увеличение давления на 10 унций (311 граммов). Этим дело и кончилось.

В тот же вечер от 10 ч. 45 м. до 11 ч. 45 м. Этот сеанс имел место тотчас после предыдущего. Мы все поднялись, прошлись, открыли окна и переменили места. Мисс А. Крукс оставила общество; затем было предложено всем снова сесть. Комната, стол и приборы те же, что и раньше. Огонь был уменьшен, но все-таки было еще достаточно светло, чтобы мы могли различать друг друга и видеть каждое движение. Прибор тоже можно было явственно различать. Автоматический указатель был плотно прижат к твердой стрелке весов. Мы сидели теперь вокруг стола в таком порядке, как это отмечено на прилагаемом рисунке. А обозначает упомянутую выше линейку. Почти в ту же минуту раздалось приказание: “Руки со стола!” После того как мы спокойно просидели 1–2 минуты, взаимно держа друг друга за руки, мы услышали тяжелые удары по столу, а затем по полу, возле прибора с весами. Последний был приведен в движение, и слышно было, как весы быстро опускаются вниз. Тогда мы получили следующую весть: “В весах некоторая перемена. Посмотреть!” Я подошел и взглянул на деления, по которым обнаружилось увеличение давления на 9 фунтов. Так как этот результат был достигнут при столь слабом освещении, что едва можно было видеть движение доски и стрелки, то я попросил, нельзя ли повторить опыт при более сильном свете. Горелка была отвернута, и мы сидели, как раньше. Тогда можно было видеть, что доска двигалась вверх и вниз, между тем как Хьюм находился на некотором расстоянии от нее и не прикасался к столу, так как мы крепко держали его руки. Теперь стрелка указала увеличение давления на 2 фунта.

Тогда Хьюм попросил нас поменяться местами. Мы уселись, как изображено на прилагаемом рисунке. Был отдан приказ: “Все руки, кроме Дэна (Хьюма), со стола!” Хьюм подвинул свой стул к самому углу стола и повернул свои ноги прочь от прибора, поставив их непосредственно возле м-рис Х. Послышались тяжелые удары в стол, а затем в доску, которая начала сильно двигаться вверх и вниз. Тогда была получена следующая весть: “Теперь мы сделали все, что было в силах!” Автоматическая стрелка отметила увеличение веса на 4 фунта; я увидел это, когда подошел к весам».

На том же сеансе происходили еще некоторые другие замечательные вещи, но они имеют меньше интереса; для нас важно здесь лишь узнать, при каких условиях были произведены опыты с названным прибором. Относительно же этого мы получили достаточные указания, которые весьма поучительны по крайней мере в одном отношении. Прибавлю здесь лишь, что только что описанный сеанс произвольно выбран из числа других и может быть признан вполне типичным. То же, что было здесь, происходило и на всех прежних сеансах, записи о которых опубликованы Круксом. Легко видеть, что на основании заметок этого дневника получается совсем иная картина опытов, чем на основании первоначальных сообщений. Многие из сеансов или, во всяком случае, некоторые их части были почти сеансами в темноте: к ним можно приложить это название, раз лишь рядом сидящие могли наблюдать то, что происходило. Затем мы видим, что ходом опытов руководит своими приказаниями Хьюм, а никак не Крукс. Крукс и другие участники только повинуются, занимая указываемые им места, пока что-либо не произойдет. Хьюм, напротив, свободно расхаживает, подходит по собственному почину к приборам, двигает свой стул и т. д. Наконец, дело не обходится и без разного рода маленьких перерывов: руки то должны быть на столе, то нет; газовый рожок завертывают