– Конечно, – кивнула женщина. – А в чем вы ее подозреваете?

– Вы знакомы с Евгением Ильяшовым? – Косенкова проигнорировала вопрос Надежды Петровны.

Та наморщила лоб, потом спросила:

– Не припоминаю… А кто это?

– Внук Сергея Матвеева, сумасшедшего старика, у которого вы работали в Иванькине, – пояснила Тамара.

– Нет, с родственниками его я не общалась, только с дочерью, Анной Сергеевной, – проговорила бывшая сиделка. – Не знаю я никакого Евгения.

– Вы присутствовали на похоронах Матвеева? – поинтересовалась Тамара.

Юрьина кивнула:

– Да, после похорон я уехала в город. Я одна там и была, родственники старика не приехали даже. Очень странные люди. Я-то думала, его дочь хоть приедет проститься, но нет, она не соизволила появиться. Видимо, не любила отца.

– Старик рассказывал что-нибудь о карте сокровищ? Помните, вы говорили, что он постоянно про клады твердил?

– Про сокровища – да, говорил, но о карте я ничего не слышала! – проговорила Надежда Петровна. – А что за карта хоть?

– Мы выясняем детали происшедшего, – уклончиво произнесла Тамара. – Если вы что-нибудь вспомните, пожалуйста, позвоните по этому номеру телефона. – Она протянула Юрьиной свою визитку.

– Да я и так все рассказала… – растерялась женщина, но визитку взяла.

Косенкова кивнула Василию, они попрощались с Надеждой Петровной и вышли из квартиры.

Супермаркет «Семейный», где работала продавцом Юлия Юрьина, и в самом деле находился возле дома бывшей сиделки.

Полицейские поговорили с дочерью Надежды Петровны, но у той было алиби – в день убийства Ильяшова она работала в магазине, никуда с рабочего места не отходила. Это подтвердили другие кассиры. Про сокровища скифской царицы Юлия ничего не знала, с Евгением Ильяшовым знакома не была. Получалось, бывшая сиделка и ее дочь не имеют отношения к убийству Ильяшова.

Выйдя из магазина, Василий предложил напарнице:

– Предлагаю заселиться в гостиницу, а потом дальше, по делам. У нас еще хватит времени – не очень-то и поздно. – Было часа четыре дня. – И кстати, копнуть бы по поводу этой Жанны. Не дает она мне покоя. Женщина могла и злобу затаить из-за ухода мужа, а через двадцать с лишним лет ударить по больному, – болтал Рудков. Внезапно насторожился царившей рядом тишине и тревожно взглянул на напарницу. Тамара тяжело вздохнула.

– Давайте присядем… – попросила Косенкова.

Рудков посмотрел на женщину внимательнее, ему совсем не понравился ее внешний вид. Женщина была бледна, как призрак, и тяжело дышала. Конечно, жара в Питере выматывала, но не до такой же степени!

– Тамара, с вами все в порядке? – встревожился Василий.

Косенкова вдруг стала судорожно копаться у себя в сумке. Что она ищет? И что с ней происходит? Рудков ничего не понимал.

Внезапно Тамара стала задыхаться. Она едва не упала на землю, Василий вовремя подхватил ее и подтащил к ближайшей лавочке.

– В сумке… достаньте ингалятор… – прошептала она.

Рудков вытряхнул содержимое сумки напарницы – куча таблеток, какая-то косметика… Ингалятор лежал на самом дне сумки. Василий схватил его и дал Тамаре. Она сделала два взбрызгивания и закрыла глаза.

– Тамара, я вызову «Скорую помощь»! – Рудков вытащил свой мобильный.

Глаза Тамары распахнулись, она схватила его за руку.

– Нет, не делайте этого. Никуда не звоните!

– Успокойтесь, не волнуйтесь… Если не хотите, я не позвоню, но… вам же плохо!

– Сейчас лекарство подействует, я в порядке… – прошептала она. – Дайте мне пару минут…

Рудков не знал, что ему делать. Ситуация вышла из-под контроля, что творится с его напарницей, он не понимал. Сейчас она совсем не была похожа на хищную акулу – черты ее лица заострились, и это придавало ей болезненный и слабый вид. Потухшие глаза женщины не блестели, как раньше, когда она рассказывала ему свои теории и выводы. Но дыхание ее постепенно становилось ровнее, на лице появились слабые краски. Тамара провела рукой по лбу, села на лавку. Убрала ингалятор в сумку.

– Вы себя нормально чувствуете? – спросил Василий.

Она кивнула.

– Что, черт возьми, с вами происходит? Объясните! – потребовал Рудков.

Тамара вздохнула:

– Я не хочу об этом говорить. Прошу вас, не рассказывайте никому о том, что произошло. Я понимаю, что у нас не слишком хорошие отношения, но, пожалуйста, не говорите никому ни слова…

– Обещаю. Но взамен вы расскажете мне, зачем вам ингалятор и почему… почему вы не в состоянии даже по лестнице подняться? Я вообще не понимаю, как вас в полицию взяли!

– Никто ничего не знает. Я аналитик, мое дело распутывать преступления, а не гоняться за преступниками с пистолетом в руках…

– Все равно. Людей с астмой – у вас ведь астма, верно? – не берут работать в полицию!

– Это не врожденное заболевание, – покачала головой Тамара. – Приобретенное. Я тогда уже работала в полиции. Приступы случаются очень редко, но я всегда беру с собой ингалятор и принимаю таблетки. Сегодня просто не успела выпить их, слишком много всего… Я думаю, это из-за климата. Жара и влажность, а подъем по лестнице стал последней каплей… Вы первый человек, который присутствует при приступе, поэтому я очень надеюсь на ваше благородство. Если кто-то из начальства узнает о том, что у меня… у меня проблемы, о работе полицейским придется забыть. Возможно, я и сама уйду. Но не сейчас.

– Как вы умудрились заболеть астмой? – изумился Рудков. – Я думал, что это с рождения…

– Нет. У меня была психологическая травма, я не хочу о ней рассказывать. В общем, из-за этого начались приступы. Вылечить невозможно, поэтому всю жизнь придется сидеть на таблетках. Но пока моей работе это не мешало…

– Ага, как же! – хмыкнул Рудков. – А если бы Надежда Юрьина оказалась убийцей? Случись с вами приступ во время задержания преступника, что было бы тогда?

– Но я же не одна, верно? – слабо улыбнулась Тамара. – Есть вы. Ингалятор же вы нашли в моей сумке!

– Это не смешно! – воскликнул встревоженный Василий. – Если бы меня не оказалось рядом, вы могли бы задохнуться! Ваш чертов ингалятор валялся на самом дне сумки!

– Просто не хотелось, чтобы кто-то его увидел…

– Можете больше не бояться, не нужно теперь прятать его…

Он вздохнул. Косенкова с виноватым видом стала собирать таблетки и прочее содержимое своей сумки. Василий принялся ей помогать.

– Я-то думал, вы вообще железная, – признался он. – Непрошибаемая.

– Я вам уже говорила, что у меня тоже есть проблемы, – возразила Тамара. – И возможно, посерьезнее ваших… Ладно, а теперь давайте вернемся к делу, – фыркнула она, вновь жесткая и активная. – Вы говорили, что в вуз уже поздно, согласна. Жанна – да, посмотрим. Еще было бы замечательно осмотреть квартиру Кристины Фединой. На это мы имеем полное право –