Гвенна хотела крикнуть ему: «Беги!», но воздуха в груди хватило только на стон. Краем глаза она отметила движение: приближался Раллен, сменивший чашу с желтоцветом на обнаженный клинок.

– Куда тебе со мной тягаться, Шарп?

Она была бы рада буркнуть что-нибудь злое и оскорбительное, но изо рта рвался стон с пузырями слюны, и она крепко сжала губы.

– Я намеревался тебя помучить для пользы дела. – Раллен напоказ помахал перед собой клинком. – А теперь… Теперь буду мучить вот за это, а потом ради чистого…

И тут зазвенели лопнувшие стальные обручи. В тесном складском помещении звук походил на треск разбитых черепов, а вслед за ним затрещали рассевшиеся клепки. Бочка разлетелась в щепки, из нее, как из огромной раковины, показался потный окровавленный Талал. Тараща глаза, скаля зубы, он выбрался из обломков, встал, шатаясь…

Оказавшиеся перед ним солдаты оторопели. Один было попятился, споткнулся второпях, упал и, выронив меч, в спешке раком пополз от лича. Талал шагнул за ним, но заметил другую угрозу – женщина, попавшая в его слепое пятно, тоже отступала, но на ходу поднимала арбалет, быстро наводила…

«Не успеет!» – чуть не вскрикнула Гвенна.

Талал после прорыва из бочки двигался тяжело, неуклюже, как свинцом налитый. Будто разучился ходить. Он, как и Гвенна, слишком долго просидел в тесноте. То, что он еще стоял на ногах и дрался, свидетельствовало о силе воли, но сведенные за полдня ноги усилием воли не разомнешь, не загонишь кровь в изголодавшиеся мышцы. Талал стал разворачиваться к противнице и споткнулся. Это его спасло.

Арбалет был нацелен ему в грудь. В панике спуская курок, женщина вздернула оружие, и болт просвистел над головой упавшего на колени Талала. Он распахнул глаза – и рванулся. Адски неуклюже – такое вытворяют на арене кадеты-первогодки, но Талал первогодком не был. И не с детскими деревянными мечами упражнялся, а сражался за свою жизнь и за них за всех. Одной рукой он дотянулся до разряженного арбалета, вырвал его и им же ударил женщину по лицу. Раз, второй и третий, быстро и беспощадно, пока голова ее не запрокинулась на сломанной шее.

Раллену этого хватило. За время, которого достало бы прочесть вслух четверть страницы из «Тактики», тот лишился четверых из шести солдат. Еще один пресмыкался на полу, поскуливая и мечтая только оказаться отсюда подальше, а последний, стерегший Быстрого Джака, смотрел не на пилота, а на сраженных и на кровь, которую жадно впитывали сухие половицы.

Талал бросил взгляд на Гвенну. Связавшего ее кеннинга он видеть не мог, но и так понял, в чем дело, и запустил в Раллена окровавленным арбалетом. Рискованный прием: целил Талал точно, но старший лич, соображай он немного яснее, сумел бы отбить удар или просто отступить в сторону. Вместо этого он, выпустив Гвенну, заслонился пустой ладонью, защищаясь тем же кеннигом, которым недавно остановил нож.

Гвенна глотнула воздуха, почувствовала, как в избитое тело снова вливается кровь…

– Ему не взять… – Она закашлялась.

– Понял.

Талал подхватил упавший меч и шагнул в сторону от нее, к дальней стене. Крепко сжимая возвращенный клинок, Гвенна сумела подняться на ноги и отступить в другую сторону, вынуждая Раллена выбирать одного из двух, лишая возможности накрыть обоих одним кеннингом. Тот, растянув губы в мертвой усмешке, следил, как они обходят его с флангов. Гвенну подмывало метнуть меч, но это она уже пробовала.

«Довольно. Пора кончать».

Она шагнула вперед, в упор глядя на Раллена, но уголком глаза отслеживая Талала. Они так давно дрались плечом к плечу, что и без слов понимали друг друга. Она сделала шаг, другой, и Раллен, не дав ей подойти вплотную, взвыл и широко, отчаянно отмахнулся. Кеннинг рассек воздух, как раскрученный на цепи тяжелый молот. Первым он ударил Талала, распластал его по полу, отшвырнул к стене, а потом, четвертью удара сердца позже, врезался в Гвенну.

Угол ящика пришелся ей под ребра. Что-то хрустнуло, но перелом ребер – обычное дело. Гвенна тут же забыла боль, развернулась – на этот раз она могла двигаться, хоть и с натугой, как если бы разгребала ледяную кашу, – и увидела Раллена уже у дверей. Гвенна не помнила за ним такого проворства, да ведь он с тех пор похудел вдвое. И все равно обливался потом. Она слышала его тяжелое, почти болезненное дыхание. Она напряглась: взмахнуть мечом, рвануться в погоню, но Раллен уже заслонил собой дверной проем… и скрылся из виду.

Еще полдесятка вздохов, и кеннинг разлетелся вдребезги. Гвенна выбралась из груды ящиков и пробежала половину расстояния до двери, прежде чем до нее дошел крик – отчаянный крик, снова и снова повторявший: «Стой! Стой!»

Кричал последний из охраны – тот, что приставил нож к горлу Джака. Он уже не надеялся выбраться из бучи, и теперь его лихорадочно блестевший взгляд метался от Гвенны к Талалу и обратно. Солдат мотал головой, рука его дрожала так, что нож громко скреб по щетине на шее Джака. Кровь он пока не пустил, но в таком состоянии мог и нечаянно перерезать пилоту горло.

– Стой… – повторил он умоляющим шепотом.

Лицо Джака застыло, рот приоткрылся, будто он хотел что-то сказать, да забыл слова. Гвенну накрыло отвращением. Они с Талалом дрались – нахлебались дерьма, но все равно дрались. А Быстрый Джак не шелохнулся, даже голоса не подал. С таким перепуганным охранником справился бы и самый зеленый кадет, а пилот все еще стоял на коленях.

«Вот потому-то, – уныло сказала себе Гвенна, – брать надо было Делку».

В любой другой день она решилась бы бросить пилота и вместе с Талалом кинуться вслед за Ралленом. Однако, стыдно сказать, он все еще был ей нужен. План пошел наперекосяк, но это ведь в природе планов. Победа все еще была возможна, но для победы требовалась Анник и остальные. А значит – Джак.

Гвенна перевела взгляд с труса на его сторожа.

– Отпустишь его, – проговорила она раздельно, – и я тебя не убью.

– Ближе не подходи! – уперся солдат, сильнее прижимая нож к горлу Джака.

Из-под лезвия протянулась ниточка крови. Джак зажмурился.

Гвенна словно не услышала предостережения:

– Если ты его убьешь, я тебе твои собственные глаза с ножа скормлю. Барышница из меня никакая, но тут торг простой – отпускаешь моего парня, и я разрешаю тебе выйти вон в эту дверь.

Солдат боязливо оглянулся на светлый прямоугольник пустоты. Раллен уходил все дальше, но Гвенна совладала с нетерпением. В любом сражении приходится выбирать, с кем и когда драться. Выбирать, кого спасти, а кого оставить на смерть.

– Ну как? – спросила она охранника.

Его лицо свело ужасом.

– Как я могу тебе верить?

– Никак, – угрюмо ответила Гвенна. – А теперь считаю до одного.

– Что?

– Один.

Солдат швырнул Джака на пол и сам шарахнулся к открытой двери. На миг застыл силуэтом против солнца, размытой тенью в ярком сиянии. Гвенна дала ему сделать второй шаг на протянутые к порогу сходни, прежде чем метнуть нож. Нож вошел прямо между лопатками, и солдат, булькнув стоном, повалился на доски.