— Какая же ты проницательная, — буркнул Вольф, глядя на меня со смесью обиды и восхищения. — То есть, это я виноват, да?!

— Вольф, — голосом строгой матери произнесла я, — у тебя под носом десятки лет вызревал заговор. Не отрицай свою долю ответственности.

Император недовольно зыркнул на меня, но вслух ничего не сказал. Не привык, небось, чтобы его тыкали носом в собственные ошибки. Ничего, пусть привыкает!

— Он сказал, что последней каплей стало твое появление. Чак и представить не мог, что предназначенную ему девушку боги отдадут мне. Он был унижен и оскорблен до глубины души, ведь твоих родителей свели намеренно, чтобы родился сильный маг смешанной силы. И вот, такую редкую и одаренную девушку отдают тому, чье место собирался занять Чак.

— Это кого угодно обидит, — хмыкнула я, вообразив чувства оборотня. Теперь многие его слова и поступки предстают в ином свете. В тот раз, на званом вечере, он пригласил меня на первый танец. Вряд ли такой человек, как брат императора, не понимал смысл происходящего. Он все понимал и вел свою игру. Чак, конечно, сволочь и редкий подлец, но где-то в глубине души мне стало очень жаль его.

— Приспешников во дворце у него оказалось не очень много, — продолжил Вольф. — Меньше, чем я ожидал. Многие помогали ему, не подозревая, в чем участвуют.

— Значит, если бы ты не похитил меня, то мне было суждено стать женой Чака? — нахмурилась я. — Он бы не позволил нам с Ольфом пожениться. Но ему бы пришлось нас с тобой познакомить, все-таки родня, советник императора. Мы с тобой встретились бы…

— И я бы почувствовал в тебе свою пару, — закончил за меня Вольф, сжав мою ладонь сильными пальцами.

— Осмелился бы отбить жену у своего двоюродного брата? — поинтересовалась я.

— Истинность превыше брака, — прижал он мою ладонь к губам. — Когда стихийный маг находит свою пару, а та оказывается уже замужем, полагается развод.

— Вот как?! — ахнула я. Прежде о таких порядках слышать не доводилось. — А если женщина не желает разрушать семью?!

— Никто и не говорит, что ее полагается выдернуть и принудить к новому браку, — заявил он, а я скептически хмыкнула. Так и хочется спросить: «Да неужели?». — Обычно со временем она сама влюбляется в своего истинного и уходит к нему. Во всяком случае, я не знаю исключений.

— Но ты решил пойти дальше и украсть свою суженую еще до того, как она заключит брак, — вздохнула я. — Хитро. Действуешь на опережение.

Вольф хотел что-то ответить, но я перебила:

— Ты нашел моего дядю?!

Что-то такое отразилось на лице, что я сразу поняла: нашел. Император замялся, тщательно подбирая слова, и я не выдержала:

— Он жив?!

Где-то в глубине души я понимаю, что, будь он жив, то нам бы позволили увидеться.

— Мне жаль, — негромко произнес Вольф.

— Как он погиб? — хрипло спросила я.

— Ему свернули шею, — признался он, а я обреченно прикрыла глаза. Очевидно, сегодня день скорби.

— Когда? — слыша себя как будто со стороны, уточнила я.

— На самом деле, давно, — признался Вольф, старательно избегая прямого взгляда. — Через пару дней после того, как я привел тебя в свою резиденцию возле столицы.

— Что? — оторопела я, уставившись на императора круглыми глазами, а этот осел в волчьей шкуре делает вид, что не замечает этого. — Как — через пару дней…? Но ведь с тех пор прошел уже целый месяц!

— Я не хотел тебя расстраивать, — вздохнул Вольф.

— Расстраивать…?

— Его похоронили на кладбище в селении со всем почестями, — будто извиняясь, произнес император. — Позже мы посетим могилу.

— Ты должен был сказать мне раньше! — сквозь зубы процедила я.

— Возможно, — не стал спорить он. — Прости, но тогда я боялся расшатать твои нервы еще сильнее.

— И его убил Чак? — глухо спросила я, со скрипящей болью вспоминая того, кто вырастил меня. Я и раньше догадывалась, что дядя Горан наверняка мертв, но гнала эти мысли подальше. Тешила себя надеждой, что он где-то прячется, залег на дно, но то была иллюзия с самого начала.

— Да, он сознался, — кивнул Вольф.

— Столько крови… — прошептала я, покачав головой. Император привлек меня к себе и прижал к своей теплой груди. Его рука гладит мои волосы, он шепчет что-то успокаивающее, и на душе становится чуть легче. Боль от утраты не проходит быстро, но когда-нибудь она все-таки затихнет.

— А мой отец? — не унималась я. — О нем что-то известно? Он жив?

— По словам Чака, он погиб во время очередной стычки со стхиийными магами. Это было не так давно, лет пять назад.

— Пять лет?! — ахнула я. — И он ни разу не объявился, не поинтересовался тем, как я живу?! — горечь обожгла сердце.

— Как я понимаю, ему было строго-настрого приближаться к тебе, — протянул Вольф, потирая подбородок. — Они очень опасались, что тот решит помешать их планам. Я не верю в его горячие отцовские чувства, но те, кто стояли за всей этой историей, опасались малейшего вмешательства.

— Ты нашел их? — поинтересовалась я, опустив глаза в пол.

— Всех до единого, — заверил меня император и поцеловал в лоб.

Этот вечер мы провели вместе, сидя в обнимку, почти не расставаясь. Мы очень мало разговаривали, но нам это было и не нужно. Физической близости оказалось достаточно, чтобы понимать и утешать друг друга.

Помню, как мы прилегли на кровать, время было еще раннее. Закусив губу, я все-таки решилась затронуть тему, которую все это время старалась не ворошить.

— Вольф, а что с лесом? — поинтересовалась я как бы между прочим. Император устало выдохнул.

— Восстанавливается, — дал он скупой ответ.

— Во-о-о-ольф, — протянула я. — Что ты сделал с Харутским лесом? Я помню лишь, как пылало пламя и воняло жженым деревом.

— Я объяснил этому странному существу, что похищать беззащитных лесных ведьм — плохая идея, — буркнула Вольф и не смог сдержать улыбку.

— Лес хотел, чтобы я осталась, — произнесла я, вспомнив наше необычное общение. — Ему одиноко.

— Харутский