Пуля попала в Николь, и ее удар оказался очень сильным. Лежа на полу с закрытыми глазами, она гадала, пробила ли пуля кевлар[27]бронежилета скрытого ношения, но ощущения подсказывали, что скорее всего нет. Боль причинил мощный удар, а не огнестрельное ранение. И сознания Николь лишилась не из-за пули, а потому что, отброшенная назад, ударилась головой о полку. Она помнила, как у нее буквально искры посыпались из глаз, прежде чем рухнула на пол.

Но сейчас Николь приходила в себя. И внимательно прислушивалась. Вероятно, разумнее всего было пока не подавать признаков жизни.

– Куда он делся? – крикнул Льюис мне в лицо. – Где, черт возьми, твой брат?

– Ушел, – ответил я.

В комнате появился Говард, который, разумеется, сразу заметил пустой стул, обсыпанный клочками и обрывками клейкой ленты. Это зрелище заставило его лицо побледнеть. Он бросил на Льюиса испепеляющий взгляд:

– Как ты мог упустить его?

Тот мгновенно рванулся прочь через тот же боковой коридор, надеясь, что Томас не успел уйти далеко и его можно будет поймать и водворить на место. Томас действительно убежал совсем недавно – прошло максимум секунд тридцать, – но если он мчался во всю прыть, это все равно давало ему приличную фору.

Мне оставалось лишь надеяться, что, оторвавшись от преследования, брат сообразит обратиться в полицию, пусть я и не успел прямо попросить его сделать это. Я велел ему привести помощь исходя из того, что он сам поймет, куда за ней обратиться. Но не успел он выбежать в дверь, и я уже понял: надо было дать точные инструкции, как Томас должен поступить.

– Как же… Как, черт возьми, ему удалось освободиться? – недоумевал Говард.

– Вам же объяснили, что он очень способный, – сказал я с издевкой. – Он мог направиться прямиком к Вачону. А если его люди уже дежурили снаружи, даже не представляю, что они с вами сделают, когда брат расскажет…

И Говард не выдержал. Он размахнулся и влепил мне пощечину такой силы, какой трудно было ожидать от этого уродливого недомерка.

– Хватит с меня твоих бредней!

У меня горела щека, мысли спутались. Полог приоткрылся, и вошел Моррис.

– Ну, что у вас здесь стряслось на сей раз?

– Один из них сбежал, – ответил Говард. – Тот, у которого в башке географический атлас.

– Атлас? – удивился Моррис, которому многое пока не успели объяснить.

– Льюис отправился в погоню. И моли Бога, чтобы ему удалось перехватить его.

– Так продолжаться не может, – заявил Моррис. – Ты не контролируешь ситуацию. Все рушится, как разрушаешься ты сам. И это происходит не первый месяц. – Он достал из кармана мобильный телефон и показал Говарду. – Вы отобрали у меня пистолет, но забыли вот об этом. Я успел связаться с Хизер и сказал, что сегодня она мне больше не нужна. Причем настоял, чтобы она взяла пару дней отпуска и непременно уехала из города. Не хотел, чтобы она подверглась малейшему риску. Хизер уже уехала. А это было последним, что еще сдерживало меня, Говард, и переполнило чашу терпения. Угрожать расправой над Хизер! Поистине ты сжег за собой мосты.

Говард смотрел на него, пытаясь осмыслить грозившие ему последствия.

– Что еще ты успел ей растрепать?

– Ничего. Сказал только, что вы доставите меня домой сами. Ты и Льюис.

– Значит, если с тобой что-нибудь случится, ей все будет известно?

Моррис кивнул и спокойно произнес:

– Немедленно отпусти этого человека. А для вас с Льюисом лучшим вариантом станет добровольная явка с повинной. В противном случае уже к полудню вылетайте оба куда-нибудь в Боливию по фальшивым паспортам. Ты знаком с лучшими адвокатами Нью-Йорка, Говард. Подбери одного для себя, а другого для Льюиса. И тогда вам предстоит соревнование, кто быстрее договорится с властями, сдав с потрохами подельника. Никто лучше нас с тобой не знает, как все это происходит на деле. Боюсь, меня ждет та же участь. А теперь отпусти этого человека.

Но я не ждал от них милости, а пытался разорвать ленту на своих руках с той самой секунды, как Томас сбежал. Кончиками ногтей я впивался в края, стремясь нащупать хотя бы небольшой надрыв.

– Как бы мне хотелось, чтобы все было так просто, Моррис.

В этот момент вернулся запыхавшийся Льюис.

– Пропал без следа, – сообщил он.

– Моррис советует нам с тобой позаботиться об адвокатах, – сказал Говард.

– Что?

– Он не станет играть с нами в одной команде.

Льюис криво усмехнулся и обратился к Янгеру:

– Но, Моррис, мы, кажется, все тебе объяснили и достигли понимания. Тебя больше не волнует…

– Хизер уехала, – объявил Янгер. – И я тоже вас покидаю. О, не стоит обо мне беспокоиться! Я возьму такси.

Он откинул занавес и направился к выходу.

– Моррис, стой! – крикнул Льюис и с пистолетом в руке бросился вслед.

Я услышал тот же негромкий звук, который раздался, когда Льюис выстрелил в Николь, а потом на доски пола обрушилось тело. Говард даже не посмотрел в ту сторону, не постарался хотя бы задернуть полог. Он был готов к тому, что произошло.

Когда Льюис вернулся, он направился прямо ко мне и встал около стула, к которому я был привязан.

– Куда может направиться твой брат? – спросил он. – Он достаточно ясно соображает, чтобы кинуться к копам, или перетрусит и постарается где-нибудь спрятаться?

Я опасался, что второй вариант вполне вероятен.

– Понятия не имею, – ответил я. – Но на вашем месте готовился бы к худшему.

Льюису необходимо было выпустить пар, как только что сделал Говард, и он тоже ударил меня. Но это была не пощечина. Рукоятка пистолета пришлась мне прямо в висок. Мое правое ухо буквально взорвалось от боли, а левым я практически коснулся своего плеча. Я закричал. Несколько секунд комната вращалась у меня перед глазами. Но именно в тот момент, когда я едва не потерял сознание, мне показалось, будто я заметил, как у Николь дернулась рука. Она на четверть дюйма сдвинула с места игрушечный тягач, упавший с полки и приземлившийся рядом с ней на колеса. Впрочем, в ту секунду у меня перед глазами вращалось и беспорядочно двигалось все вокруг, и я решил, что мне это померещилось.

– Он прав. Времени у нас в обрез, – произнес Льюис.

– Отлично! – воскликнул Говард. – Просто восхитительно! Полиция может нагрянуть в любую минуту, а нам нужно избавиться от трех трупов.

Я сам трупом пока не являлся, однако имел основания полагать, что жизни мне отводилась уже самая малость. И потому мои руки отчаянно трудились над лентой.

– У нас нет возможности прибрать за собой, – заметил Льюис. – Надо уходить отсюда как можно скорее.