Аллан подозревал, что продавец всучил ему завалящий костюм и что он выглядит в нем деревенщиной. Костюм, правда, согревал, но и весил изрядно, к тому же он стягивал грудь и стеснял движения. Интересно, думал Аллан, долго ли еще придется мучиться, пока снова обретешь земную походку?

Заботливая продавщица выполнила заказ Джо и, кроме того, подобрала для нее теплую пелеринку. Аллан отправился домой, согнувшись под тяжестью пакетов. Тщетно он пытался поймать такси. По-видимому, спешили все, а не он один. Один раз его чуть не сбил с ног какой-то мальчишка лет тринадцати-четырнадцати. Мальчишка крикнул: «Разуй глаза, дед!» – и скрылся прежде, чем Аллан подобрал подходящий ответ.

Когда он вернулся, все у него ныло и он мечтал о горячей ванне. Принять ванну не удалось: у Джо сидела гостья.

– Миссис Эпплби, это мой муж. Аллан, это матушка Эммы Крейл.

– Как поживаете, доктор… Или… Как лучше сказать – профессор?

– Лучше просто мистер.

– Когда я узнала, что вы в городе, я чуть не сгорела от нетерпения, так хотелось поскорее услышать о моей драгоценной девочке… Как ей там живется? Похудела? Хорошо ли выглядит? Уж эти мне современные девицы… Я всегда втолковывала ей, что надо побольше гулять. Сама я ежедневно совершаю променад в парке – вы только посмотрите на меня. Она прислала свою фотографию, – кажется, я ее захватила с собой. На ней она выглядит совсем плохо – наверно, неважно питается. Эта синтетическая пища…

– Не ест она синтетической пищи, миссис Эпплби.

– …Должно быть, малопитательна, не говоря уже о вкусе. Что вы сказали?

– Ваша дочь питается вовсе не синтетической пищей, – повторил Аллан. – Свежие фрукты и овощи – это чуть ли не единственное, чего у нас в Луна-Сити в избытке. Понимаете, растения кондиционируют…

– Вот я об этом и толкую. Признаться, не понимаю, как это вы там у себя, на Луне, получаете пищу из кондиционеров…

– В Луне, миссис Эпплби.

– …Но она не может быть здоровой. Наш кондиционер дома вечно ломается, и из него идут такие ужасные запахи, просто невыносимо, мои дорогие. И вы думаете, что они могут сделать такую простую маленькую машинку, как кондиционер, чтобы… Хотя, конечно, если вы хотите, чтобы она еще изготавливала синтетическую пищу…

– Миссис Эпплби…

– Да, доктор? Вы что-то хотели сказать? Лично я…

– Миссис Эпплби, – с отчаянием заговорил Макрей, – кондиционирование воздуха в Луна-Сити выполняет гидропонная ферма. Это резервуары для выращивания растений. Там масса зелени. Растения извлекают из воздуха углекислоту и обогащают его кислородом.

– Но… вы в этом уверены? Помнится, Эмма говорила…

– Совершенно уверен.

– Ну-ну… Я не претендую на понимание подобных вещей, я ведь натура художественная, как частенько говаривал мой бедный Герберт. Герберт – это отец Эммы, он был всецело поглощен техникой, хотя я и настаивала, чтобы он слушал хорошую музыку и просматривал обзоры лучших книг. Боюсь, что Эмма пошла по стопам отца. Я просто мечтаю, чтобы она бросила свою дурацкую работу. Неподходящее это дело для женщины – как вы считаете, миссис Макрей? Все эти атомы и нейтроны и прочие штуки, которые летают вокруг нас в воздухе. Я читала о них в разделе «Популярная наука» в журнале…

– Она хорошо в этом разбирается, и, похоже, ей это нравится.

– Ну разумеется, так и должно быть. Это важно – получать удовольствие от своей работы, независимо от того, насколько она дурацкая… И все же я беспокоюсь о девочке – похоронить себя вдали от цивилизации! Поговорить не с кем, ни театров, ни культурной жизни, ни общества…

– В Луна-Сити демонстрируются стереокопии каждого бродвейского спектакля, имеющего успех. – В голосе Джо зазвучали резкие нотки.

– О-о? В самом деле? Но ведь это совсем не то, что пойти в театр, моя дорогая, там же общество изысканных людей. Вот когда я была девушкой, мои родители…

Аллан, позабыв о всяком приличии, сказал:

– Уже час. Ты обедала, родная?

Миссис Эпплби резко выпрямилась в кресле:

– О боже! Пора бежать. Мой модельер – такая тиранка, но она гениальна, надо будет дать вам ее адрес. Вы были очаровательно любезны, мои дорогие, и я вам бесконечно благодарна за рассказ о моей бедняжке. Как бы мне хотелось, чтобы она оказалась такой же благоразумной, как вы. Она ведь знает, что я всегда готова приютить ее… да и ее мужа, если уж на то пошло. Заходите ко мне почаще. Обожаю разговаривать с людьми, которые побывали на Луне…

– В Луне.

– Это так сближает меня с моей милой крошкой. До свидания, до свидания.

Когда дверь за ней закрылась, Джо сказала:

– Аллан, мне необходимо глотнуть чего-нибудь покрепче.

– Мне тоже.

* * *

Поход по магазинам Джо пришлось сократить до минимума – он оказался слишком утомительным. В четыре часа они уже катились по дорожке Центрального парка, наслаждаясь красотой осеннего пейзажа под ленивое цоканье лошадиных копыт. Вертолеты, голуби и перистая полоса в небе, оставленная ракетой «Антиподс», придавали парку идиллическую прелесть и безмятежность. Джо проглотила подступивший к горлу комок и прошептала:

– Аллан, разве это не прекрасно?

– Да, конечно. Как все-таки здорово вернуться! Кстати, ты заметила, что Сорок вторую улицу опять всю разрыли?

* * *

Вернувшись в номер, Джо рухнула на кровать, а Аллан немедленно скинул туфли. Сев в кресло и растирая ноющие ноги, он сказал:

– Весь вечер буду ходить босиком. Господи, как болят ноги!

– И у меня. Но мы же собирались к твоему отцу, милый.

– Что-о-о? Вот черт, я и забыл. Джо, нет, ты просто с ума сошла! Позвони и договорись на другой вечер. Мы же совсем выдохлись.

– Но, Аллан, он ведь наприглашал кучу твоих друзей!

– Чушь собачья! Нет у меня в Нью-Йорке никаких друзей! Договорись на ту неделю.

– На ту? Гм… Слушай, Аллан, давай-ка лучше сразу уедем в деревню.

У Джо был крошечный клочок земли в Коннектикуте – старая заброшенная ферма, оставленная ей родителями.

– А я-то думал, что тебе хочется недельки две походить по театрам и концертам. С чего вдруг такая спешка?

– Сейчас покажу. – Она подошла к окну, которое не закрывалось с самого полудня. – Погляди-ка на подоконник. – И она нарисовала на слое сажи свои инициалы. – Аллан, в этом городе столько грязи!

– Было бы странно, если бы девять миллионов людей не поднимали пыль.

– Но всю эту грязь мы вдыхаем в легкие! Почему здесь не соблюдаются законы по борьбе со смогом?

– Это не смог, а обычная городская грязь.

– Луна-Сити никогда не был таким грязным! Там можно носить одно и то же белое платье, пока оно не надоест. Здесь его и на день не хватит.