Генеральным комиссаром по Эстонии, политику массовых репрессий отвергал, считая, что она превращает во врагов потенциальных друзей Германии. Когда все его инициативы были отвергнуты, Лицман покорно с этим согласился (Kersten, 1956: 223–225). Вильгельм Кубе, генерал-комиссар, руководитель оккупационной администрации Белоруссии, проявил более определенное неповиновение. Его фашистские убеждения имели скорее культурную подоплеку, чем расовую, поэтому он возражал против уничтожения «культурных» евреев Запада:

Я человек жесткий, и готов содействовать решению еврейского вопроса, но эти люди принадлежат к нашей культуре и отличаются от тупого стада местных дикарей (с Востока)… Дорожа честью партии, я прошу тебя дать мне указание провести надлежащую акцию наиболее гуманным способом.

Когда штандартенфюрер Штраух расстрелял 70 «культурных» евреев, то, по его словам, Кубе принялся оскорблять его начальство:

Меня и моих людей он обвинил в варварстве и садизме, но я всего лишь выполнял свой долг. Он утверждал, что [вырывать золотые зубы у расстрелянных] — дело недостойное ни немецкого солдата, ни Германии Канта и Гете. Еще Кубе говорил, что мы виноваты в том, что репутация Германии в глазах всего мира погублена. А еще он сказал, что знает, что наши солдаты удовлетворяют свое сексуальные желания во время казней. Но я всячески протестовал против этих обвинений и подчеркивал, что это крайне прискорбно, когда людей, выполняющих и без того грязную работу, дополнительно забрасывают грязью.

Вскоре после этого диалога Кубе был убит[63]. В любом случае он бы плохо кончил. Гиммлер говорил, что его поведение «граничит с изменой». Кубе был значительно старше своего окружения и укорял молодых нацистов за то, что те утратили ранние идеалы движения. Сын сержанта пехоты, Кубе родился в Польской Силезии, получил университетскую степень по истории, проявлял интерес к довоенным националистическим движениям. Отвоевав в Первой мировой, он вступил в консервативную Немецкую национальную народную партию (DNVP). Стал нацистом в 1927 г., в уже зрелом 40-летнем возрасте. Возможно, он был слишком стар для полной социализации (Black, 1984: 175; Hilberg, 1978:233, 253–254; Höffkes, 1986: 195–198). Кубе был, скорее, исключением из правила. Классический нацист умел ненавидеть врагов, без остатка отдавать себя движению и молиться на фюрера. Это была их жизнь, жизнь в борьбе и насилии еще до начала массовых убийств. Именно таким людям была доверена роль исполнителей геноцида. Их идеология была системной и последовательной, изначально она несла в себе латентную идею геноцида. Коэл считает, что от силы 2 тысячи эсесовских офицеров принимали непосредственное участие в казнях, руководили экзекуциями менее 200 офицеров в ранге майора и выше. «Это были псы войны, великолепно вымуштрованные, специально отобранные, готовые сражаться до победного конца, это были исчадия ада, которые сломили морально и повели за собой сотни тысяч других вольных или невольных пособников» (Koehl, 1983: 167,177–186). Элите жилось проще. Они были кабинетными убийцами.

ПУТЬ К КАРЬЕРЕ № 2: ГЛАВНЫЕ ЛАГЕРЯ

В концентрационных лагерях дело обстояло иначе. Там убийцами были мужчины и женщины в невысоких чинах, а подсобный персонал — нижний средний класс и рабочие — имел надежную занятость, хороший заработок и тоже был причастен к уничтожению людей. Они не были светочами ума и плохо разбирались в нацистской идеологии. Их расистские и антисемитские взгляды были порождением слепого фанатизма. Концлагеря были трудовыми коллективами, профессиональными сообществами. Некоторые жили здесь с семьями. Дружеские вечеринки, совместные попойки, любовные интрижки — все это было сильным фактором социализации и конформизма как нормы группового поведения. Поскольку в лагерях уничтожения «Акции Рейнхардт» использовались другие методы рекрутирования, я остановлюсь на этом отдельно. Довоенные немецкие лагеря, такие как Освенцим, Майданек и многие другие, были устроены по общему принципу. Именно в довоенных лагерях обычное насилие переросло в рутинное массовое уничтожение. В них проходили службу 8 % военных преступников из моей выборки (115 мужчин). До этого никто из них не занимался уничтожением людей в массовом порядке, но там их этому научили. Все, кроме трех, были членами нацистской партии, СС или СА. По моей выборке, 286 человек служили в лагерных комплексах Освенцим и Майданек. Только 14 % были новобранцами и рядовыми, среди них — почти все этнические немцы с возвращенных территорий, призванные в 1942 г. Все остальные были эсесовцами или членами партии. 41 человек также служили в довоенных лагерях, 35 — в трудовых лагерях, 14 — в айнзацгруппах, 12 — в лагерях смерти «Акции Рейнхардт» и один в программе эвтаназии Т4. Это были очень хорошо обученные специалисты.

Всего за время войны в трудовых лагерях прошли службу 295 человек. Из них только 5 % были обычными призывниками, в массе своей — этническими немцами. 22 % до лагерной карьеры служили в дивизиях Ваффен-СС и были переведены в лагерную охрану после ранений на Восточном фронте. Еще 22 % были членами партии или СС. 44 % имели весомый опыт: 5 человек — из Т4, 14 — из айнзацгрупп, 66 — из довоенных лагерей, 40 — из лагерей уничтожения. Все они, кроме 9 человек, были также членами партии или СС. Эта подборка схожа с кадровой структурой Освенцима, за исключением раненых офицеров из Ваффен-СС. Мы снова убеждаемся, как тщательно формировался кадровый состав, в лагерную охрану переводили лишь за особые заслуги или нужные навыки и опыт.

Режим, установленный Эйке в Дахау, стал образцовым для всех лагерей. Выслужив повышение, подопечные Эйхе переводились в другие лагеря, в том числе и лагеря смерти. По меньшей мере девять комендантов крупных лагерей и восемь их первых заместителей прошли школу Дахау. С особой придирчивостью отбирались старшие офицеры для Освенцима, трагически знаменитой фабрики смерти. Три коменданта лагеря — Хёсс (уже упоминавшийся), Артур Либехеншель (нацистский ветеран из польской Силезии, мелкий чиновник, как и его отец) и Рихард Баэр (кондитер из Баварии, вступивший в НСДАП в 1930 г. в возрасте 20 лет) — все они начинали свою карьеру как унтер-офицеры в Дахау. Так же как и заместитель коменданта Ганс Аумейер (токарь из Баварии, ветеран нацистского движения и СС, впоследствии стал комендантом Освенцима), адъютант Баэра Карл Хекер (из Вестфалии, сын строительного подрядчика, банковский клерк, вступил в НСДАП в 1933 г. в 22 года), уже упоминавшийся Франц Хоффман (сотрудник политического отдела (гестапо) лагеря), Карл Фриче (судетский немец, вступил в партию и СС в 1930 г., высоко ценил эсесовское братство, семь лет прослужил в Дахау, в Освенциме первым испытал газ «Циклон Б», потом возглавил лагерь Флоссенбюрг, где «превысил полномочия», иными словами — творил зверства в степени, чрезмерной даже для лагерей). Иозеф Яролин, эльзасец, отслужил 9 лет в Дахау,