Владик беспокойно завозился. Боня, разумеется, передавал ему разговор у Пономаря и хвастался тем, как благодаря своей выдумке про Автозавод сумел ловко развести Виктора и Пономаря. К Виктору Владик относился равнодушно, но Пономаря он считал своим старшим другом. И лгать Пономарю в лицо он не мог.

— Да работаем над этим вопросом, — пряча глаза, неопределенно пробормотал он. — Делаем, что в наших силах.

— Ну, а когда решится-то? — торопил Пономарь. — Не раньше, чем Ельцин приедет? А ты что, прямо с Ельциным будешь встречаться?!

Владик опустил голову еще ниже.

— Ну, как получится... я точно не знаю... — мямлил Владик.

Пономарь был в таком азарте, что не обратил внимания на странное поведение своего собеседника.

— Вряд ли с Ельциным, — авторитетно решил Пономарь. — Скорее всего, и до Калошина не допустят. Да нам, в принципе, без разницы. Срослось бы! Но до Нового года-то подпишете?

— Так нам обещали, — уклончиво ответил Владик. И прибавил на всякий случай: — Может быть, конечно, еще подождать придется.

— Нет-нет, вы с этим не тяните! — заволновался Пономарь. — Это нормальный куш! Автозавод! Ни фига себе! И ты там уступать не вздумай этим московским! Надо весь завод забирать! Сразу! А то я знаю тебя: здесь тебе неловко, там неудобно. Извините, простите. Тут надо напролом! Давай я подключусь к этому вопросу. С кем там надо встретиться? Я с тобой поеду.

— Да пока не надо, — попытался остудить его Владик. — Процесс идет. Тут важно людей не вспугнуть.

— Ну уж нет! — заявил Пономарь. — Я в таких вопросах кое-что соображаю. Говорю тебе, здесь надо жестко. Бах-бах, и готово! Капусту вгружать, брать кремлевскую братву в долю. А остальных всех — побоку. И Храповицкого, и Виктора. А то сразу побегут примазываться. Не надо нам никого! А чего бояться-то? Кого? Ильича, что ли? Я с ним лично перетру. Свое он как получал, так и будет получать.

Видя, что Пономарь захвачен этой идеей, Владик ерзал как на иголках. С одной стороны, такая убежденность друга давала ему столь необходимую оттяжку во времени и передышку. А с другой — поддерживать его надежды Владику было мучительно стыдно.

— Саня, — медленно проговорил он, подбирая слова. — Мы, само собой, постараемся. Из кожи вылезем. Но тут не все от нас зависит. Может сорваться...

— Как сорваться? — опешил Пономарь. — Мне же Боня говорил! Ты же сам только что подтвердил! Нельзя, чтобы срывалось! Ты что, с ума сошел?!

— Я очень хочу, чтобы у нас все получилось, — виновато бормотал Владик. — Но... но...

— Что «но»?! — взорвался Пономарь. — Какие могут быть «но»? Я тебе в сотый раз повторяю: завод надо забирать!

— Может сорваться, — повторил Владик еле слышно. Что-то в его голосе и лице насторожило Пономаря.

Он враз замолчал и уставился на Владика подозрительным взглядом.

— Тогда готовь бабки! — жестко сказал он наконец. — Со всеми процентами.

Владик отшатнулся.

— Этого нельзя делать! — волнуясь, торопливо заговорил он. — У нас все деньги в обороте! До последней копейки. Мы за машины заплатили. Новый договор заключили. Сейчас конец года. Каждый день все решает. Это может нас подорвать! Все может рухнуть. Ты понимаешь, о чем я? Надо подождать.

— Да не будет Виктор ждать! — воскликнул Пономарь, начиная злиться. — И я не буду! Если Виктор увидит, что ты с контрактом пролетаешь, то все! Тут тебе никто не поможет! Я лично приеду за его деньгами. Я же ему гарантировал. Что я должен ему петь?!

— Саша, — взмолился Владик, — сделай что угодно! Уговори его потерпеть хотя бы полгода. Что они все как с цепи сорвались?! Вчера Бабай приезжал со своей шайкой. Тоже намерился свои четыреста тысяч выдернуть. Говорит, дельце ему какое-то подвернулось. Срочно деньги нужны. Ну, четыреста еще куда ни шло. Можно перекрутиться. Но трешник! Это — конец! Мы не выживем! Не выживем!

— Я-то что сделаю?! — вспылил Пономарь. — Я понимаю тебя! Сам тебя в эту историю втянул! Но я же гарантировал! Что мне, из своих отдавать, что ли? Где я столько возьму?

— Саша, — униженно упрашивал Владик, — это невозможно. У нас полетят все договоры! Мне же после этого хоть беги отсюда. Ну сделай что-нибудь! Ты же можешь...

— Ты мне лучше скажи, — ледяным тоном потребовал Пономарь, — будет у тебя контракт с Автозаводом? Говори: да или нет?

— Я не знаю... — пролепетал Владик. — Не знаю, честное слово!

— Значит, не будет никакого контракта, — меняясь в лице, заключил Пономарь. — Значит, наврал все Боня! Вот сволочь! Личными руками его придушу.

— Он не наврал, не наврал! — поспешно запротестовал Владик.

Но было поздно. Пономарь его уже не слушал. Почувствовав себя обманутым, он пришел в бешенство.

— Гони бабки! — рявкнул Пономарь. — Завтра же. Понял? У тебя наличными есть?

— Наличными?! — ужаснулся Владик.

— Если нет наличными, значит обналичивай! Ты кого разводить надумал? Меня? Да ты знаешь, что я с тобой сделаю? Щенок!

Вдавившись в диван, Владик со страхом смотрел на него широко раскрытыми глазами.

— Ты слышал меня? — бушевал Пономарь. — Завтра же!

— Я слышал, — пролепетал Владик.

Пономарь бросил яростный взгляд, но, увидев его неловкую, угловатую фигуру, скрюченную в углу, вдруг испытал невольный прилив жалости.

— Чего ты так глядишь, как будто я тебя режу! — все еще сердито проговорил он. — Все равно же придется отдавать. Не завтра, так через две недели.

Владик не ответил.

— Вот зажался, — продолжал Пономарь уже мягче. — Трешник — не так уж и много. Придумаешь что-нибудь.

— Я ничего не придумаю, — упавшим голосом ответил Владик.

— Придумаешь, — хмыкнул Пономарь. — Куда ты денешься!

Некоторое время Владик тупо смотрел прямо перед собой, явно ничего не соображая. Потом дрожащей рукой вытер лоб салфеткой и автоматически сунул ее в карман.

— Хорошо, — пробормотал срывающимся голосом, стараясь пересилить себя. — Я постараюсь...

— Ну, Бабаю не отдавай, — разрешил Пономарь. — Пусть перебьется.

— Это не спасет, — вяло возразил Владик. — Это конец.

— Да какой конец! — заспорил Пономарь с преувеличенным воодушевлением. — Что ты сразу паникуешь? Твоей головы на десятерых хватит! Сообразишь, выпутаешься! В первый раз, что ли?

Владик молчал, затравленно глядя в стол.

— Да ты съешь что-нибудь, — попытался ободрить его Пономарь. — Сразу легче станет.

— Саш, — вдруг сказал Владик изменившимся голосом, — а давай кинем их всех, а? Просто пошлем подальше — и все! Убежим куда-нибудь с этими деньгами!

Пономарь оторопело взглянул на Владика. Владик ответил ему исступленным взглядом больных, потемневших глаз.