взял Дашу за руку. — Я вчера тебя чуть не потерял, и могу тебе сказать, что это крайне хреновый опыт, и я не хочу его повторять. И это последнее, чего я бы желал тебе.

— Значит, желаешь мне самого лучшего? — Даша взглянула на меня, её глаза сияли. И отнюдь не от выпитого коньяка. — Докажи.

Точных данных о том, как возвращение из Полей Вечной Охоты сказывается на либидо, у меня нет, да и навряд ли кто-то проводил подобные исследования, это даже для британских учёных, на мой взгляд, перебор. Однако, деликатному Бегемоту удалось вернуться на своё законное место только под утро. Я же, который пока ни разу не умирал, такой бодрый натиск выдержал с трудом, и уснул в состоянии выжатого лимона.

…

Проснулся я ещё позже, чем вчера — сказалась бурная ночь. Подруга безмятежно спала, наверху храпел Бегемот. Я постарался вспомнить, когда у меня последний раз были подобные марафоны (да и были ли?). По всему выходило, что разве что в дни бесшабашной юности, когда студентом можно было гулять до пяти, а в семь как ни в чём не бывало встать и идти на учёбу. К тому же, подобные увеселения обычно сопровождались дикими дозами алкоголя.

— Ух, ёпта. — я попытался сесть и понял, что давние времена прошли бесследно, а ночь половых излишеств — напротив, бесследно не прошла, и никакие живые воды вкупе с курортным воздухом никак не помогают пояснице сгибаться так, как ей определено природой. Морщась и тихо матерясь, я начал вылезать из кровати, пытаясь одновременно не потревожить Дашу. Потом вспомнил, что для посещения сортира нужно полностью облачиться в защиту, и тихо взвыл. Про себя, разумеется.

Посмотрев на костюм и поборовшись с собой некоторое время, я принял соломоново решение: натянул куртку и штаны на голое тело, влез в сапоги, накинул кобуру с верным «Маузером». Перед выходом задействовал последние разработки в области наружного наблюдения — а именно, осмотрел местность в проделанный накануне в двери глазок. Не обнаружив снаружи видимых опасностей, я вышел наружу.

Утро — а уже было около десяти утра — выдалось на редкость тёплым. Ветра почти не было, по абсолютно чистому небу уже вовсю работало солнышко — уже вполне себе осеннее, но всё ещё ласковое — не обжигающе-жгучее летнее и не слепяще-равнодушное зимнее. Туман давно рассеялся, но на траве ещё лежала обильная роса. Я глубоко вдохнул чистый, прохладный воздух — такой воздух может быть только около больших озёр, его ни с чем не спутаешь — ни с солёным воздухом морского побережья, ни с пряным, густым, настоявшимся воздухом осеннего леса, ни со звенящим воздухом гор… Я уже молчу про городской смог. Не верилось, что этим тихим, чудесным утром где-то рядом могут скрываться зомби, растения убийцы и прочие бобры-мутанты. Я выдохнул и с сожалением направился в туалет. Там, увы, воздух заметно проигрывал даже городскому смогу.

Полюбовавшись утром и размявшись, я решил, по старой памяти, посидеть с удочкой, чего давно уже не делал. Оставив подруге послание, нацарапанное углём на рейхсмарке (ни нормальной бумаги, ни пишущих принадлежностей у нас до сих пор не было), в котором расписал, где потерялся, я выдвинулся к приснопамятной сосне и на час выпал из жизни. Зато по результатам у меня в садке плескалось пара десятков здоровых рыб, и я предвкушал наваристую уху. За этим меня и застал Бегемот, вышедший на берег и громогласно меня приветствующий.

— И тебе доброе утро, бро. Даша уже встала?

— Мяууу! — Бегемот завалился на спину и потянулся, показывая, что наша барыня уже проснулась, но из постели вылезать не желает. Затем пробежался по сосне до меня, заглянул в садок, довольно осклабился, сделал хитрую морду и тихо, без единого звука сиганул в озеро, моментально занырнув и скрывшись где-то в глубине. Через минуту голова кота показалась метрах в двадцати от берега, тот отфыркался, посмотрел на меня, проорал «Мяуу» и нырнул снова.

Вылез на берег хвостатый, уже когда я закончил ловлю и чистил пойманную рыбу. Бегемот сел рядом и положил передо мной свою добычу — самую натуральную форель, здоровую, килограмма на два, наверное. Неожиданно, вот чего-чего, а красной рыбы мне здесь ещё не попадалось!

— Однако! — оценил я добычу кота. — Похоже, сегодня у нас рыбный день! А чего ты раньше форелей не ловил? Их тут мало?

Жестами, ужимками и междометиями Бегемот объяснил, что форель тут есть, но ныкается в глубине (что логично, отметил я про себя, на мелководье вода тёплая, а форель этого не любит). Кроме того, он, Бегемот, форель не особо жалует, а вот Дарье должно понравиться.

— Ха, а вот здесь ты прав, красную рыбу она любит. О, а давай поржём: отнеси свою добычу к Даше и положи ей на кровать. Заодно вытащим нашу красавицу из постели.

Бегемот заржал, однако исполнять данный замысел наотрез отказался, показав знаками, что, мол, не враг своему здоровью. Я был с ним, в целом, согласен, поэтому предложил котяре пока прошвырнуться по острову на предмет детектирования новой гадости, а сам я пока дочищу рыбу и вообще займусь хозяйством.

Когда я вернулся домой с шикарным уловом, Даша уже встала, привела себя в порядок и даже сварганила завтрак, что пришлось как нельзя кстати. За едой попытались строить планы на день, но решили предварительно дождаться Бегемота, мало ли опять какая-нибудь погань отрастёт. Поэтому решили, что нужно, как минимум, вытащить из Пещеры Джинна оставшееся там оружие — всё-таки, денег оно стоит немалых, а позже там может завестись ещё какая тварь. Также было решено особо жирных окуней отложить для котика, а из остальных сварить нажористую уху. Форель же разделили надвое — половину Даша вызвалась засолить по особому рецепту, а вторую просто запечь с луком и травами. Я был не против.

— Ну, а если Бегемот ничего не обнаружит? — подруга вместе с кружкой чая уползла на кровать и села там по-турецки. — Что будем делать? Оружие мы до обеда перетащим.

— Надо будет постараться переправиться на Запретный Остров. — со вздохом сказал я. — Ничего другого нам не остаётся…

— Вася, я не слышу в твоих словах энтузиазма. — девушка посмотрела на меня с удивлением. — Куда вдруг пропал твой дух авантюризма?

— После позавчерашнего мне почему-то не хочется больше влезать ни в какие авантюры. — хмуро сообщил я.

— А после вчерашнего? — подруга одарила меня очень многозначительным взглядом.

— Даша, не подумай чего… — я попытался высказать то, что сам толком не мог сформулировать. — Понимаешь, мне почему-то кажется, что,