— Не позволим этому обстоятельству сбить нас с главного:поисков клада. Пусть каждый из партнёров сохраняет свою тайну, это ваше и нашеправо. Однако дополнительная ясность всё же необходима. Подам пример открытости.— Он искоса взглянул на Синтию, она напряжённо слушала. Делони с Миньоном — теи вовсе подались вперёд. — У нас с мисс Борсхед есть два документа, написанныхчеловеком по имени Эпин особе, отдалённо связанной с родом Фандориных. В одномиз писем дана инструкция, как добраться до тайника. Но инструкция эта,во-первых, зашифрована, а во-вторых, неполна, ибо первая страница письма несохранилась.

Компаньоны пришли в волнение.

— Как это «неполна»?! — вскричал джерсиец. — Как это «несохранилась»?!

— Ваше заявление противоречит духу и букве заключённогосоглашения! — присоединился к протесту француз.

— На первой странице, очевидно, сообщалось, как выйти кпещере, — на ходу сымпровизировал Ника, спасая ситуацию. — Иначе зачем бы нампонадобилась ваша помощь? Мы обошлись бы собственными силами. А что касаетсяшифра, то я его практически разгадал. Мне просто нужно оказаться на месте,возле входа в пещеру.

Тётя одобрительно кивнула. Остальные двое молча смотрели наФандорина.

— Что ж, — зловеще произнёс нотариус, — верим на слово.Однако напоминаю: в случае невыполнения обязательства найти тайник вашеповедение будет трактоваться как злонамеренное нарушение доверия партнёров.Дальнейшее разбирательство будет происходить в суде.

— Вы лучше о «жучке» вспомните, — огрызнулся Николас. — Естьтакое русское слово razborka. Оно тоже подразумевает разбирательство, но отнюдьне в суде, а на плэнере, с применением насилия. Очень возможно, что разбиратьсябудем не мы между собой а некто посторонний со всеми нами. Так что,джентльмены, давайте жить дружно и не пугать друг друга. Иначе предлагаюразбежаться. Возможно, в данных обстоятельствах это самое мудрое решение.

Его поддержал Делони:

— Заткнитесь, Минни! Ник прав, нам надо быть вот так. — Онплотно сложил два толстых пальца, на одном из которых сверкнул перстень. —Держаться вместе, по-товарищески. На кону такой куш! Двадцать миллионов баксов!

— Сколько-сколько?! — хором воскликнули тётя с племянником.

— Это Мини подсчитал. Он по части бухгалтерии дока.Расскажите им, старина.

Нотариус улыбнулся — кажется, впервые за всё время, что Никанаблюдал этого человека. Улыбка у него была кривоватая, в половинку сухого рта.Должно быть, мышцы, отвечающие за весёлость, несколько атрофировались отредкого использования.

— Мой предок Бастьен-Кристоф Салье оставил довольно точноеописание сокровища, — с удовольствием начал рассказывать Миньон. — Согласно егосведениям, добыча, захваченная во время рейда на Сан-Диего, оценивалась в 250тысяч испанских дублонов. По тогдашнему курсу это десять миллионов французскихливров. Для перевода данной суммы в современный денежный эквивалент этихсведений недостаточно, поскольку из описания неясно, какую часть составлялозолото, а какую серебро. Как известно, стоимость этих благородных металлов стех пор изменилась неодинаково. На рубеже семнадцатого-восемнадцатого вековзолото оценивалось всего в 15 раз дороже. Однако с развитием технологииизвлечения серебра из различных руд соотношение кардинально изменилось. Явнимательно слежу за коэффициентом. На вчерашний день он составлял 83,7:1. —Нотариус безо всякого затруднения называл цифры по памяти, как-то особенновкусно их проговаривая. Сразу было видно: человек в своей стихии. — Нотрудность в подсчёте современной стоимости клада меня не смутила. Я обратился киспанским источникам и довольно точно сумел восстановить размер и составконтрибуции, изъятой английским корсаром Джереми Праттом в Сан-Диего.

Про Джереми Пратта магистр слышал в первый раз, но на всякийслучай кивнул — мол, как же, как же, знаем.

— В сундуках, вывезенных корсарами с материка, было золото вмонетах и стандартных штампованных брусках весом по 4,87 унции, то есть по 137грамм, а также серебро — в виде монет и посуды. В те времена стоимость ценныхметаллов определялась по весу. Так вот, согласно испанским данным, из городабыло вывезено примерно 800 килограммов 22-каратного золота и около 500килограммов серебра. По современному счёту на чистый вес, без надбавки захудожественную ценность (которая в случае серебряной посуды может оказатьсявесьма существенной), это стоит порядка 23 миллионов долларов. Треть стоимостиконтрибуции пришлась на ювелирные украшения из драгоценных камней, сложенных водин большой ларец. Эта часть сокровища, к сожалению, утрачена. Трудно дажевообразить, сколько бы она сейчас стоила, — вздохнул Миньон. — И всё же сучётом ювелирной и коллекционной ценности оставшиеся золото и серебро могутбыть реализованы самое меньшее за двадцать миллионов долларов США.

Николай Александрович попытался сосчитать, сколько будетсорок процентов от двадцати миллионов, но цифры путались в голове. А Делонисказал:

— Жалко, ларец с камнями сгинул. Мой предок нашёл на берегуморя один из них, самый красивый — огромный розовый бриллиант. Очевидно, выпалпри переноске. Мичман увидел в этом счастливое предзнаменование. Он соорудилплот, вышел в море и вскоре был подобран английским кораблём. Жака доставили наБарбадос. Парень он был башковитый и, чтоб не гнить в тюрьме до конца войны,принёс присягу британской короне. С тех пор мы, превратившись из Делонэ вДелони, заделались британцами. Уже за одно это мичман Жак заслуживает вечнойблагодарности.

Мсье Миньон удивлённо приподнял бровь, ничего не сказал итолько красноречиво пожал плечами.

— А что розовый бриллиант? — спросила мисс Борсхед.

— Жак спрятал его, как он пишет, «в укромнейшем Вместилищесвоего бренного Тела», — Фил хохотнул. — А выйдя на свободу, обменял камень уодного барбадосского корсара на корабль. Очень уж парню хотелось вернуться наСент-Морис за золотом. Но мореплаватель из Жака, видать, был неважный. Онпосадил судно на риф, едва выйдя из бриджтаунской гавани. Обнищал, хлебнуллиха. На Сент-Морис больше так и не попал. В конце концов, он осел на Джерси.Мы, Делони, одна из старейших фамилий на острове. Вот и всё, что я на данномэтапе готов вам рассказать.

— А что можете сообщить о вашем предке вы? — спросил Ника унотариуса.

Тот пожевал губами, словно прикидывая, стоит ли делитьсяинформацией. Заговорил осторожными, тщательно взвешенными фразами: