Ведь сегодня праздник – мне не хочется омрачать радость собравшихся столь трагическим событием. Лучше отложим разговоры о войне и набегах до утра.

– Разумеется! – фыркнул Кайл, и миролюбивые нотки вновь исчезли из его голоса без следа. – Не стоит переживать, миледи, я не стану никому досаждать своими байками! Впрочем, ваши страхи напрасны. Уверен, что никого здесь эта история не расстроит надолго. Что за дело высокорождённым милордам до чьих-то горестей, если они происходят не в их владениях и не затрагивают их интересов? Что за дело вам всем до чужих жизней, ведь у вас-то праздник? А мне на один миг показалось, что всё это действительно тронуло вас, задело за живое… Но ничто не растопит вечный лёд вашего сердца, моя госпожа. Как же отвратительно всё это притворство! Ненавижу лицемерие! Что ж… простите, что испортил ваш бал!

– Не смейте говорить со мной так! – задохнувшись от гнева, воскликнула Лиэлид. – Как можно меня обвинять в равнодушии, в чёрствости?! Да я единственный человек при дворе короля, который действительно пытается остановить войну и спасти кирлийцев от незавидной рабской доли!

– Благодарим за заботу, – не выдержав, съязвил Эливерт, но и этот его выпад остался незамеченным.

– Кайл! Миледи Лиэлид! – встал между ними богатырь Далард. – Да что нашло на вас сегодня? Довольно, довольно! Эти ссоры ни к чему. На нас уже косятся любопытствующие.

– Ваш друг, милорд Далард, кажется, возомнил себя Духом-Создателем и думает теперь, что вправе судить любого из нас…

– В самом деле, Кайл, разве так важно, чтобы все непременно узнали сегодня о том, что случилось в Креоране? Ведь в этом нет нашей вины. И это всё равно не поможет тем погибшим беднягам. Нынче тяжкие времена, но у людей должно оставаться что-то кроме тревог о войне, что-то светлое! И в том, что мы ещё способны радоваться, нет ничего дурного и достойного осуждения.

– Прости, Далард! Может, ты и прав. Я сегодня сам не свой. Простите меня, миледи! Я предлагаю заключить перемирие.

– Мне бы следовало проучить вас, сегодня вы ведёте себя крайне недостойно. Но героям принято всё прощать! – улыбнулась Лиэлид лучезарно, но как-то натянуто – видно было, что она ещё не остыла. – Хорошо, заключим мир. Вернёмся к гостям и празднеству. Пришло время песен! На нас, в самом деле, смотрят уже излишне заинтересованно… Дабы не осталось сомнений, что мы по-прежнему добрые друзья, я думаю, милорд Кайл, вам стоит спеть что-нибудь для моих гостей!

– Боюсь, я не настроен петь, – почти мягко возразил Северянин. – Быть может, лучше вы споёте, миледи? Вы ведь – хозяйка бала.

– Несколько запоздалое предложение. Если бы вы явились на праздник вовремя, вы знали бы, милорд Кайл, что я свою песню уже исполнила.

– Кажется, это уже было… – вздохнул Кайл. – Вам ещё не надоело, миледи? Начнём всё сначала?

– Нет, мы ведь помирились, – продолжала улыбаться Лиэлид. – Вы просто споёте для нас. Все знают, что у вас волшебный голос. Сделайте нам столь прекрасный подарок! Разве это так сложно? Ну, не упрямьтесь, друг мой!

– Кайл... – в голосе Даларда прозвучали умоляющие нотки.

– Хорошо. Я спою. Что желаете услышать, моя миледи?

– Мне очень нравится та песня… Как же она называется? Песня воинов о матери… Я помню, как вы поёте её… Это бесподобно!

– «Прощание с матерью»… – тихо проронил Эл, так, что услышала его только Настя.

Он посмотрел на владетельницу Жемчужных Садов так, будто та сошла с ума.

– Нет! Вы же прекрасно знаете, миледи, я не пою эту песню для чужих. Здесь слишком много людей.

– Но я хочу именно её услышать! – не унималась Лиэлид. – Мне она так нравится! Она способна растопить вечный лёд моего сердца.

– Что за капризы? Значит, вы всё ещё злитесь на меня?

– Ничего подобного! Я просто, в самом деле, люблю эту балладу. И не вижу ничего дурного в том, чтобы показать всем, что и вам, суровому Герою Битвы при Эсендаре, свойственны обычные человеческие эмоции. Пусть они узнают, чем можно растопить вечный лёд вашего сердца!

– Не смей, Лиэлид, я не стану петь! – холодно проронил Кайл, впервые за вечер обратившись к хозяйке дома на «ты».

– В самом деле, моя дорогая, – беря её под руку, негромко сказал Далард, – это не слишком подходящая песня для праздника. Пусть будет что-нибудь повеселее.

– Тёмные времена требуют печальных песен, не так ли? – пожала плечами златокудрая владетельница Жемчужных Садов. – Ладно, довольно хмуриться! Мы ведь заключили мир…

– Я уже не верю этому, – качнул головой Кайл. – К вам не стоит поворачиваться спиной, моя госпожа. Вы подобны опаснейшему из хищников – ронранейяку – даже побеждённый он может кинуться из последних сил и прикончить своего врага.

– Хорошо, хорошо, – махнула рукой Лиэлид. – Баллада на ваш выбор, милорд Кайл. Пойду, объявлю ваш выход, мой друг.

С лучезарной улыбкой хозяйка замка удалилась, направляясь к музыкантам и Деандру, суетившемуся подле них.

– Что на вас нашло? – возмущённо поинтересовался Первый рыцарь короля, едва она отошла немного.

– Спроси об этом свою ненаглядную! Не я это начал. Почему она цепляется ко мне?

– Мог бы не спорить. Уступить порой много проще. Она ведь женщина и хозяйка бала. Ей положено быть немного взбалмошной. Разве это невозможно простить? Видишь, она уже пожалела о затеянной ссоре и не знает теперь, как найти способ примирения. Помоги ей, прошу!

– Я постараюсь, – пообещал синеглазый полукровка.

– Как там под Креораном? Тяжело пришлось? Жарко, наверное, было? – перевёл тему Далард, с видом человека понимающего, о чём спрашивает.

– Как всегда, – сухо отозвался Северянин. – Рона из Хиклана, помнишь?

– Рона? Длиннорукого? Такого забудешь! Славный парень!

– Был… – выдохнул Кайл и молча посмотрел в сразу потемневшие глаза своего друга.

– Эл, – осторожно и очень тихо окликнула разбойника Настя, – я перестала поспевать за ходом событий… Что происходит? Знаешь, пожалуй, ты был прав – так могут злиться друг на друга только бывшие любовники.

– Ага, ты тоже это подметила! – победоносно улыбнулся атаман. – Только наш наивный друг Ушастик не замечает очевидного.

– А в чём загвоздка с песней? – шёпотом продолжала Романова.

– Ну, знаешь… Я был однажды свидетелем