litbaza книги онлайнДетективыОсень в Сокольниках - Эдуард Хруцкий

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 109 110 111 112 113 114 115 116 117 ... 124
Перейти на страницу:

Он шел мимо крестов, памятников, оград, часовен. Наконец, свернув на тропинку, он добрался до калитки, открыл ее и очутился на узенькой улочке.

Арка дома. Уютный дворик, и Штиммель вышел в заброшенный парк.

Здесь он позволил себе расслабиться. Присел на скамейку и закурил.

Парк был пуст. Только пели птицы да солнечные лучи с трудом пробивались сквозь плотную листву дубов.

Штиммель пошел по аллее. Медленно, словно экономя силы для броска.

Вот он, крохотный, заросший тиной пруд. А на берегу бело-розовое здание пансиона «Верта».

Штиммель вошел, звякнул звонок.

Навстречу ему поднялся крепкий мужчина в табачного цвета рубашке и джинсах.

— Привет, Шандор.

— Привет, — мужчина усмехнулся, — если ты пришел сюда, значит…

— Правильно.

— Вещи и документы в твоей комнате.

— Мне нужна венгерская виза.

— Считай, что она у тебя есть. Какой паспорт возьмешь?

— На фамилию Гербер.

* * *

Роман Гольдин и Филин ужинали. Они сидели на терраске, обвитой плющом, за круглым, уставленным закусками столом.

— Давай.

Филин налил Гольдину водки, настоянной на почках смородины.

— Смотри, почти совсем зеленая, — усмехнулся Гольдин, поднимая рюмку.

— Одно здоровье, а не напиток, — сказал Филин, но себе почему-то налил марочного портвейна «Черные глаза».

— А ты почему не пьешь, раз здоровье?

— А я, — Филин медленно, со вкусом выцедил портвейн, — а я к этой гадости привык. В свое время, Рома, когда ты еще в пеленки писал, я уже был вор-законник. Знаешь, в нашем мире тоже иерархия была, как в КПСС. В общем, мелочь всякая и паханы. Они вроде секретарей. Пахан во всем должен был от мелочи отличаться, так что на мельнице, иначе это катраном зовется, или просто на хазе, в загул подлинно делового по манере можно было отличить. Он, может, дома водку в три горла жрал, а на людях дорогие напитки, еда дорогая, ну, конечно, одежда, и часики «Лонжин» рыжие, и баба чтоб как на картинке.

— Так когда это было, — засмеялся Гольдин, — тогда еще ходили кожаные рубли и деревянные полтинники.

— Давно, Рома, ой как давно. Но порядок был.

— Значит, и ты, Анатолий Степанович, против демократии?

— Я за твердую руку. Порядок в стране, значит, и в законе порядок.

Гольдин опрокинул рюмку, одобрительно крякнул:

— Хорошо. Я к чему говорю-то, — сказал он, прожевывая кусок рыбы, — разве такие масштабы тогда были? Нет. Сейчас мы крутим миллионными делами. Кстати.

Гольдин встал, взял кейс, скромно стоящий в уголке. Рукой отодвинул посуду на столе, положил кейс, открыл крышку и повернул его к Филину.

В чемодане плотно лежали пачки долларов.

— Твоя доля. Восемьдесят тысяч, мелкими, как ты и просил.

Филин несколько минут разглядывал деньги, потом погладил их.

— Это подачки, Рома, подачки. Мне нужна настоящая сумма.

— Будет настоящее дело — будет и сумма. Пока мы работаем по мелочи. Золото, камни, которые ты переправляешь нам, реализуются медленно. Слишком медленно.

— А что же ты хочешь?

— Наркотики.

— Ого! — присвистнул Филин.

— Вы ничего не понимаете. Сейчас идет война с латиноамериканскими картелями, ввоз наркоты резко сократился. А в СССР есть все главное — сырье.

— Ты хочешь, чтобы мы его тебе отправляли?

— Чтобы стать богатым, нужно отправлять готовый продукт. Кстати, у тебя же есть люди в таможне?

— Конечно.

— Сведи меня с ними.

— Рома, ты что, фраера нашел? Я дам тебе все свои связи, а ты сунешь мне еще один кейс и выгонишь меня из дела.

Гольдин захохотал, налил рюмку водки.

— Кстати, у меня в Вене произошел конфликт с Сережкой Третьяковым.

— Что значит «конфликт»?

— Ну, подстрелили его немножко.

— Немножко, — зло сказал Филин. — Немножко беременная, как говорят наши шалашовки. Где он?

— В госпитале.

— Я знаю Третьякова, он будет молчать.

— Дай бог. Но скоро он вернется в Москву…

— Я тебя понял, мы его уберем.

— Кстати, — засмеялся Гольдин, — а что ты говорил насчет шалашовок? Угостились?

— Вова! — крикнул Филин.

На пороге появился молчаливый Вова.

— Где Марина и Лена?

— Ждут.

— Зови.

Через несколько минут на террасу поднялись две прелестные молодые женщины.

— Угощайся. — Филин встал и пошел в дом.

* * *

— Нет, подполковник, — высокий крепкий человек встал из-за стола, — еще раз нет. Нет среди наших такого клиента. Конечно, я понимаю, наши «афганцы» не мед и сахар. Кое-кто и с блатной шпаной связался. Но человека, о котором вы говорите, мы не знаем.

Корнеев сидел в Ассоциации воинов-афганцев.

Кабинет зампредседателя больше напоминал Ленинскую комнату воинской части, по стенам были развешаны плакаты, фотографии, карты.

— Мы не любим милицию, — твердо сказал зампред.

— Я ее сам не очень люблю, — буркнул мрачно Корнеев.

— Но тем не менее мы сделаем все, чтобы помочь вам, тем более у Саши-вертолетчика татуировка больно заметна.

— Да, три офицерские звездочки на правой руке.

— Послушайте, подполковник. — Зампред сел рядом с Корнеевым на диван. — У нас в училище парень был, Алеша Комаров, так его за дела всякие выпустили младшим лейтенантом. Он тогда себе по пьянке звездочку на плече наколол.

— А ведь это мысль, Сергей Сергеевич, ей-богу, мысль. Может, наш Саша просто в училище был военном.

— Запросите. Вертолетчиков не так много школ готовит.

Кафтанов курил и, казалось, совсем не слушал Корнеева. Он листал дело, что-то выписывая в блокнот.

— Значит, так, Игорь. — Кафтанов встал, подошел к окну. — Пока ничего нет, так я понимаю.

— Это с какой стороны смотреть, — мрачно ответил Корнеев.

— А с любой. Машина «ягуар» угнана у некой Сомовой Натальи Борисовны. Авто это она пригнала из Польши, где приобрела его за валюту.

— Наталья Борисовна Сомова, по установочным данным, пять лет занималась проституцией, а теперь стала фотомоделью.

— Ты наши данные в суд не понесешь, не то время.

Кафтанов опять сел за стол.

1 ... 109 110 111 112 113 114 115 116 117 ... 124
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?