Казалось, само небо пришло на помощь Лебику, потому что Ивон тотчас захохотал и сказал:

– Гм, старый друг! Что ты скажешь о тех ничтожных выпивохах, которые подло оставляют поле сражения в самом разгаре битвы?

– Пфуй! пфуй! – презрительно произнес гигант. – Им только сыворотку пить! На второй бутылке они уже кричат: мама! Сущие мальчишки, вот что!

– Ты согласен? Мы одни с тобой крепки. Поэтому пока вот ты здесь со мной, я хочу воспользоваться удачей и отплатить тебе за твою прежнюю шутку.

«Да за что такое он собрался отплатить мне, – думал лакей. – Уже не хочет ли он пустить в ход пистолеты?»

Скрывая свои опасения, он с улыбкой спросил молодого человека:

– За какую шутку?

– Месяц тому назад, когда я еще выздоравливал, ты называл меня мокрой курицей, потому что стакан вина ударил мне в голову…

– Ну, так что ж?

– Теперь, когда я здоров, я хочу доказать, что ни перед кем не спасую в этой игре бутылок.

«Э-э! Сам нарвался», – подумал с радостью Лебик. Чтоб еще более раззадорить Ивона, он добавил вслух, покачивая с сомнением головой:

– О, вы никого не боитесь? Слишком смело сказано… надо доказать это.

– Предлагаю пари, – ответил кавалер с важным видом пьяницы.

– Какое пари?

– Бьюсь об заклад, что уложу тебя через два часа мертвецки пьяным на песок погреба.

«Воображает, что я потеряю два часа! Ах, ты!.. Нет уж! Через двадцать минут я исчезаю», – думал бандит радуясь хорошему обороту дела.

– А-а! Ты не отвечаешь!.. Боишься? И ты отступаешь… слабак ты!.. Я тебя вызываю, слышишь?.. Вызываю! – кричал Бералек, которого вино, казалось, совсем вывело из себя.

Но гигант скорчил добродушную мину.

– Нет, нет, – ответил он. – Это очень заманчиво, но я отказываюсь. Вы завтра будете сердиться на меня, что я побил вас в этой игре.

– Ты побьешь? Ты! – ревел пьяница-Ивон, глубоко оскорбленный.

– Да, я побью… плашмя положу на месте… потому что, к сожалению, я должен сказать, вы совсем не крепки… о! Нет, не крепки.

– Ты не что иное как хвастун, трус, глотатель равяных настоек!

– Ты, ты, ты… все одни слова… завтра поблагодарите сами, что пощадил вас.

– А, ты говоришь о пощаде?.. Так слушай, что я тебе предложу… Во-первых, скажи какое вино я теперь пью?

– Это? Это «Божанси»… недурное винцо… На моей родине его дают детям в соске… вы можете безбоязненно пить его… если б я страдал подагрой, то лечился бы «Божанси».

– Итак, Лебик, на тебя «Божанси» совсем не действует?

– Я скорее буду пьян от воды.

– Очень хорошо. Так не можешь ли указать на особенно хмельное вино в этом погребе.

– А, конечно. Да вот, в этой бочке – «Тавель»… крепко и жгуче до того, что разъест железо!.. Им разбавляют слишком слабые вина… Да, «Тавель»! Вот настоящее хмельное… пьешь его, а мозги так и трещат.

– Так как ты хитришь, а я, со своей стороны, уверен, что уложу тебя, то вот что я тебе предлагаю…

– Продолжайте, я вас слушаю, – сказал Лебик, раззадоривая самолюбие молодого человека: зверь, похоже, сам бежал на ловца.

Бералек продолжал:

– Пари держу, что я напою тебя пьяным… этим «Божанси»… в то время как я буду пить «Тавель».

– О, вы бы попали впросак, если бы я захотел привязаться к слову.

Ивон повторил с упрямством пьяного:

– Я тебя вызываю, вызываю! Вызываю!

– Нет, гражданин, будьте благоразумны, ступайте спать, так будет получше, – сказал гигант отеческим тоном.

– Бродяга! Трус! Идиот! Объявляю тебе, что если ты не примешь вызов, я тебе размозжу череп! – кричал кавалер, доведенный до бешенства винными парами и чувствуя себя глубоко оскорбленным.

«Как пьян! Как пьян!» – повторил про себя Лебик в восторге от мысли, что скоро избавится от единственного врага, преграждавшего ему выход на свободу.

– Посмотрим, принимаешь вызов? – спросил молодой человек, заряжая пистолет.

– Нечего делать! Да, потому что вы непременно хотите позабавиться, – поспешил ответить приказчик.

И он тихо проворчал:

– Если бы у тебя, щеголь, не было пистолетов, я бы не терял времени на игры, а просто задушил бы тебя.

– Ну, иди сюда! – скомандовал Ивон.

– К вашим услугам, – отвечал Лебик, подходя к бочке, служившей столом.

– Ты видишь эту кружку с «Божанси», это тебе. Теперь, возьми другую пустую кружку и наполни ее до верха «Тавелем», это будет мне.

– Если вы требуете, пусть будет так! – сказал гигант, направляясь к бочке с «Тавелем».

По дороге ему пришла в голову прекрасная мысль: «А что, если я опорожню в его кружку одну из моих скляночек… дело быстрей пойдет на лад». Наполняя кружку до верха, он незаметно выливал в вино наркотик.

– Вот, – сказал он, поднося Ивону «Тавель».

– Хорошо, теперь у каждого своя кружка, и залпом глотай вино, – скомандовал Бералек.

– Как? Разом всю кружку?

– Ты трусишь?

– Вот мой ответ, – сказал Лебик поднося к губам «Божанси».

Глотая, гигант взглядом следил за пьющим противником, и думал: «Залпом кружку! Ну так долговязый грохнется через десять минут: я ему влил порядочную дозу». И он тянул да потягивал винцо, смеясь в душе над незадачливым соперником. «Сонного… нечего его и убивать, – думал он. – Оставлю гражданке ее возлюбленного, это будет наш прощальный подарок».

Кружки опустели в одно время.

– Ты видишь, я дочиста осушил, – сказал кавалер, опрокидывая свою в доказательство, что в ней ничего не было.

– А не думаете ли вы, что я сплутовал? – спросил гигант, подражая его жесту.

Вдруг Ивон ударил себя по лбу и вскричал:

– Ах! Я и забыл дать тебе маленький совет перед началом пари.

«Странно, однако! Можно подумать, что он уже не пьян», – говорил себе здоровяк, удивленный внезапной переменой в повадке неприятеля. Молодой человек вытащил один из своих пистолетов и забавлялся, перевертывая его и осматривая заряд.

– Что же это за забытый совет? – спросил встревоженный верзила.

– Предупредить тебя, чтобы ты не трудился вливать в мое вино сонное зелье, потому что в твоем пузырьке одна чистая вода, которую я налил в него месяц назад.

Роли так быстро переменились, что добрый Лебик не мог вымолвить ни слова от изумления. Кавалер продолжал:

– Что касается твоего снадобья, я отложил его для удобного случая.

Негодяй обратил на Ивона сверкающий взгляд, в голосе зазвучала едва сдерживаемая ярость: