воду. Уже плюхаясь в ледяные объятья, я поняла, что сама не выплыву — и так замерзла, пока купала Дэра, к тому же до берега было далековато. Как Солнечный умудрился бросить меня, словно я весила как обычная комнатная собачонка?

— Марк! — закричала я. — Ты совсем спятил⁈

Но Сварт не ответил, безразлично глядя на меня.

— Погоди, доберусь я до тебя! — и, показав ему кулак, поплыла к берегу.

Однако холод давал о себе знать, и, на мое горе, проснулись те самые воронки, о которых говорил Солнечный. Первые две я с замиранием сердца миновала, а вот третья оказалась слишком большой. Похрюкивая, словно живая, она подбиралась ко мне. Разве водовороты умеют так двигаться? Неужели они гоняются за пловцами? Завопив, я рванула в сторону.

— Эта штука меня сейчас засосет!..

Марк снова промолчал, и я поняла, что он просто хотел от меня избавиться. В ужасе от происходящего других вариантов я даже не рассматривала.

— Дэр! — закричала я, чувствуя, что совсем заледенела. Адский сосущий конус приблизился и потянул меня вниз. — Дэр!!!

Я ушла под воду, но смогла выплыть, и увидела, что ни тот, ни другой не пошевелились. Умереть так? Я продолжала бороться, усиленно работая ногами и руками. К сожалению, отличным пловцом, могущим побороть холод вод, я никогда не была.

— Дэр! — выдохнула я. — Пожалу…

Стремительно вниз, в ледяную пучину. Было невозможно определить направление, и уши заложило от глубины. Но я смогла подняться на воздух, чтобы понять, что это последнее мое везение. Вокруг плясало уже пять воронок — огромных и грохочущих.

Я успела увидеть, что Марка нет на прежнем месте, а вот Дэр сидел в той же позе.

— Дэр! — закричала я. — Прости меня! Я тебя… люблю! — дыхание сорвалось, холодные пузыри коснулись ног. — Ты навсегда останешься моим… Пожалуйста! — зарыдала я, чувствуя, как медленно ухожу вниз. — Мне страшно! Дэр!!! — я начала кашлять, то высовывая голову, то снова проваливаясь в ледяную мокроту. — Я боюсь! Не хочу так умирать! Прости… Дэр!.. Я люблю тебя!.. — меня рвануло вниз, и вода мгновенно охватила горло. Уже вдыхая её, я поняла, что не выплыву, и чернилами залило внутренности, холодной пустотой обращая сердце в бесполезную кляксу.

Я шла по мягкой траве босыми пятками, разглядывая свой новый дом со всех сторон. На сей раз он был белым, из красивого неведомого дерева. Цветная черепица ловила солнце, голубые ставни улыбались небу. С балкона мне помахали рукой какие-то молодые люди, и я ответила тем же. Хорошо!

Дом окружали водопады, но они были достаточно далеко, чтобы не шуметь. Отталкиваясь от камней, весело прыгали туда-сюда радуги, и матили грели бока на теплых валунах. Пахло розами и свежим яблочным пирогом, а ещё чистым хлопком, древесной стружкой и близостью хвойного леса. Я не могла понять, живу ли здесь или пришла в гости, а потому решительно толкнула тяжелую дверь, чтобы узнать это.

Дом жил. На кухне было много знакомых лиц, и все заняты делом. Красивая женщина в фартуке согнала со стола кота, улыбнулась мне, как родной… Я не успела подойти к ней — нечто невидимое обхватило за пояс и поволокло прочь. Я даже не сопротивлялась, отказывая верить в реальность существования этого светлого рая. Когда мы оказались снаружи, я увидела, что над долиной повисли облака, и теплый ливень умывал визжащих детей. Мальчик и девочка лет шести, а с ними ещё один помладше. Они бегали от огромной светло-желтой зверюги, которая, рыча и морща нос, совершенно не страшно изображала хищника. Но больше я не увидела ничего — невидимое создание подбросило меня высоко вверх, прямо в дрожащие небеса. А там молнии принялись бить в мое безвольное тело, и я с каждым новым ударом мне становилось все больнее.

Не вернусь в прежний мир! — упрямо думала я, глотая слезы. Гроза пройдет, и я упаду вниз, чтобы бродить по мягкой траве и встречать улыбки. Но молнии продолжали меня бить, и терпеть не осталось сил. Я закричала, пытаясь улететь, и вдруг всё замерло, а в следующий миг губ коснулась знакомая влага дождя, которую я просто не могла предать.

Стремительно приближалась земля, и, падая, я кричала от ужаса во все горло. В груди было больно, холодом скользящего по телу воздуха можно было лепить узоры на окнах. А потом я, с размаху упав на землю, позабыла обо всем…

Губы на моих губах. Теплые. Нежные. Чуть шершавые. Эти губы могли принадлежать только одному человеку.

Я у него на руках, в объятьях как и прежде горячих, плотных, ласковых. И стук сердца знакомый, и потрескивание надоедливых молний баюкает… Но что за соль между нами? Я приоткрыла веки и увидела близко-близко глаза Дэра. Нет, они всё ещё были синими, но смотрел он как и прежде — с огромной любовью и жадностью. На худых щеках пролегли дорожки слез.

— Мэй!!! — закричал шепотом, впился в губы стремительно, словно я могла куда-то убежать.

— Дэр! — простонала я. — Ты вернулся. Ты спас меня! Ты мой хороший… Дэр! Я люблю тебя!

— Милая моя, сердце мое! Ты едва не погибла!

Я предусмотрительно промолчала о том, по чьей милости оказалась в воде, но Марк уже и сам подал голос:

— Я уж думал, ты так и будешь столбом стоять, Магици.

— Ты рисковал её жизнью! — гневно сказал Дэр. — О чем ты думал, идиот⁈

— О том, что ты спасешь её. А если нет — я бы вытащил Мэйди.

— Без моих молний ты бы не заставил её сердце стучать! — заорал Дэр. — Только подойди ближе, Сварт! Другого способа не нашел⁈

— Всю башку сломал, думая, как тебя вызволить. Этот был самый рискованный, но и самый верный.

Дэр немного остыл и поглядел на меня.

— Мэй…

Я не могла поверить, что он снова назвал меня по имени, и уткнулась в его грудь, прячась от волшебной реальности. Слезы беззвучно катились по щекам.

— Марк, друг мой сумасшедший, покинь нас на минуточку, пожалуйста, — попросил Дэр сладким голосом.

— Конечно, друг мой Дэр, дубина стоеросовая. Всегда рад оказаться от тебя как можно дальше.

И он, смешно поклонившись, быстро исчез из виду. Мы с Дэром чуть не стукнулись носами, рванув друг к другу, и сквозь боль обладания им и боль физическую я чувствовала себя прежней — живой. Долгие секунды, бесконечные минуты, дыхание Дэра, его вкус, его влажность, теплота, ласковый язык… Мы задыхались и дышали друг другом, переплетенные пальцы щекотало знакомое чувство наслаждения. Это заняло отнюдь не минуточку и даже не полчаса.

На нас было мало одежды, и от неё удалось