Марк надел на глаза маску для спанья – из тех, что выдают в бизнес-классе.

– Хм, надо же, – смешливо фыркнул он. – Я прямо-таки, э-э…

Что именно «прямо», он не договорил: возымела действие таблетка.

Повязка Лео пропускала лишь крохотную толику информации; он мог различать лишь крупные формы и пятна света и темени. Надо бы вычислить, куда машина направляется. Кажется, есть какая-то метода, на «раз-два-три» – ехала же однажды «Бладхаунд гэнг»[92] взаперти и в фургоне без окон, но при этом, говорят, установила свое местонахождение, то ли что-то слушая, то ли отсчитывая? Если только они не подсматривали наружу в перископ.

«Ладно. Рекламный трюк эмтивишных детишек сейчас не в счет», – поставил себе на вид Лео.

Видно, Трип новую одежку своей машины считал безопасной: ехал на нормальной скорости, более-менее прямыми отрезками, без виражей и срезания по проулкам. Сейчас они направлялись на север по шоссе Мартина Лютера Кинга. Когда взяли направо от, кажется, Колумбии, Лео прикинул, что они, вероятно, едут в сторону аэропорта, только с обратной стороны. Трип, судя по всему, Портленд знал неплохо: новичок бы отправился по 84-й или 205-й, где по невезухе запросто можно увязнуть в пробке. В районе Колумбии повернули на восток, мимо Общества Спасения и парка проката тяжелой техники. Затем последовал поворот влево, почти наверняка по невзрачному полю для гольфа (завывание невдалеке гольф-мобиля тому подтверждение). Сейчас будет поворот налево (точно). Затем бум-бум-бум через рельсы максовской узкоколейки (и это совпало). Ну а теперь, не широкой ли амплитуды сверток налево, к терминалу? Ну а как же. Однако затем последовал поворот вправо, в сторону от терминала. От основного маршрута они отклонялись. Лео пробирало беспокойство. Что, если этот парень не тот, за кого себя выдает? И если нет, то кто он вообще?

– Как тебя, говоришь, зовут? – спросил Лео.

– Я ж говорил: Трип Хазард.

– И ты из «Дорогого дневника»?

– Ну а откуда.

«Ты уверен?» – эти слова Лео одними губами обозначил Лейле, или ее силуэту и запаху.

– Трип, – сказала рядом Лейла, – сниму-ка я с Лео эту дурацкую маску.

У себя на затылке Лео ощутил ее ладони. Второй раз он ощущал ее прикосновение.

– Лола, не делай этого, – строго сказал Трип. Судя по тому, что джип вильнул, он отвлекся от вождения.

Но было уже поздно. Маску Лейла уже сняла, и видимость возобновилась. Они находились в зоне бизнес-авиации аэропорта, приближаясь к огромному ангару.

– Насчет Лео можешь не переживать, – сказала Трипу Лейла голосом жестким, как гвозди. – Тем более он со мной.

Было опасение, что Трип взбеленится – вон как напряглись плечи. Но, оглядев их в зеркало, он лишь выдохнул и сказал:

– Ладно. Все равно пошло как-то нестандартно. Лео, ты своего товарища волочь сможешь?

Пока Лео вытаскивал с сиденья «Вагонера» обмякшего Марка, Лейла раздобыла багажную тележку, и они его кое-как на нее сгрузили. Марк мычал и грузно шевелился, но в себя не приходил. Тележку по огромному пространству ангара подкатили к небольшому самолету, который Трип, судя по всему, подготовил для полета. В дальнем углу в нише шасси поблескивающего бизнес-самолета копался какой-то механик в комбезе, а так здесь больше никого не было. Забавно: в главном терминале бабульки снимают перед УТБ свои пояски, а здесь с джипа на борт самолета кантуют бесчувственное тело, и хоть бы кто слово сказал.

В самолете Лео прихватил Марка ремнями к двум задним сиденьям, а сам сел рядом с Лейлой на жесткие и узкие виниловые кресла, лицом к лежащему безвольной грудой похищаемому (а как его еще назвать?).

– Из вас кто-нибудь умеет замерять пульс сонных атерий? – спросил с пилотского кресла Трип, когда все взошли на борт и двери закрылись Лео кивнул и, опустившись на одно колено, прижал два пальца Марку к шее. Сосредоточенно глядя на часы, он стал отсчитывать удары сердца своего друга. От этой картины в душе у Лейлы что-то шевельнулось. Когда она впервые увидела Лео, он показался ей рассеянным и каким-то потерянным; теперь же ради нее он проявлял бесстрашие. Зачем он здесь? Что это, любовь? Если да, может ли она на нее ответить? Хочет ли она этого? Он вызывал в ней непонятное волнение. То его письмо… О чем оно; о его сиротливости в этом мире? И почему это вызывает в душе такое теплое волнение?

– Пульс семьдесят пять, четкий, – сообщил Лео. – Дыхание стабильное и ясное.

Тот техник отошел от бизнес-самолета, с которым возился, и подошел к их самолету. С помощью небольшого, прикрепленного к переднему шасси буксира он выкатил самолет из огромных дверей ангара. Трип показал Лейле и Лео, как пользоваться наушниками. Одни из них Лейла водрузила на Марка, поставив рычажок на шумодав. Снаружи, среди солнечного августовского блеска, их самолетик казался еще мельче, чем внутри ангара. Техник вылез из своего комбеза и оказался коренастым, похожим на индейца мужчиной с понитэйлом, в выцветшей бейсболке и майке с надписью «Контроль над оружием в твоих руках. Используй обе». Он тоже забрался в самолет и, сев рядом с Трипом, надел импозантные авиаторские очки.

– Лола, Лео, – обратился Трип, – это Кроткий Макс[93]. Сегодня пилотировать будет он. Ну а я за второго пилота, третьего офицера, старшего стюарда и повара. Предлагаю орехи. – Потянувшись, он выдал Лейле и Лео фольговые пакетики с арахисом.

По бетонированной площадке самолетик тронулся, подрагивая, как веретено. Кроткий Макс по перпендикуляру уверенно выруливал к началу взлетной полосы. Пауза, и вот, словно вобрав в грудь воздуха, взревели моторы. Сидящая лицом назад Лейла ощутила, как ее прижало к застегнутому четырехточечному ремню. Протяжное «бррррр» переросло в «вввввв», и с прощальным толчком шасси точка невозврата оказалась пройдена.

Самолет под крутым уклоном набирал высоту. Тяжелая дрожь, пробегающая по металлическому корпусу, упруго отдавалась в груди. Вскоре далеко внизу ленивыми змеиными кольцами завиднелись извивы реки Колумбия. Лейла через Лео подалась к иллюминатору, чтобы видеть, какой там пейзаж с его стороны. От Лео едва ощутимо припахивало тостом, с влажноватыми такими грибочками. В целом вкусненько.

Когда Марк проснулся (если это можно так назвать), то понял, что умер и летит к небесам. Звуков не было, а было эдакое приятное чувство омовения. А это что, вон там? Облака? В самом деле? Значит, все-таки облака?

Хотя нет, не умер. А летел он на самолете – мелком, двухмоторном. Лео Крэйн здесь тоже был. И та девица из вип-зала Хитроу – Лола, Лейла или как там ее. Время отматывалось назад. Его взяли из «Найка»… хотя нет, его там поджидали. Затем погоня и спасение одним и тем же транспортным средством. Скейт-парк, мойка, таблетка.