Вера оставила картинку мельтешить. В бледном свете от экрана нашла черный прямоугольник айпэда. Нашла и надела очки для чтения. Открыла сайт телеканала. На очки легли блики. В анонсе говорилось, что информационным поводом стало недавнее самоубийство парня, которого любовница облила кислотой, купленной через… Но как раз начало передачи – подробный рассказ о преступлении – Вера в телеке и упустила. Обнаружила, что не безнадежно. Передача еще сутки была доступна в архиве для просмотра онлайн. Вера навела курсор. На ночном столике завибрировал телефон.

Телефон ее уже был переведен в режим «ночь». Лишь два номера она пометила галочкой – двух абонентов, которые могли звонить ей всегда; собственно, один из них сейчас был дома.

– Привет, – радостно ответила Вера сыну, стараясь говорить так, чтобы язык не очень заплетался. – У тебя там день или ночь?

– Не знаю, – засмеялся Виктор. – Пауза между встречами. Просто звоню. Ты в порядке?

– В полном!

– Да?

– Просто уже легла, – она с ужасом поняла, что язык все-таки пьяно шепелявит. Поспешила с объяснением. – Засыпаю на ходу.

– Прости.

– Что ты! Я всегда рада. Просто вымоталась сегодня.

– Ты же скажешь мне, если что-то не в порядке?

– Конечно, милый. Ты что? Все отлично.

– Ладно, мамуль.

– Пока, милый.

Она положила телефон на столик. Откинулась поудобнее на подушке. Навела курсор на ссылку к передаче и кликнула.

1

Света топталась в дверях, поскрипывали половицы. Наблюдала. Ее взгляд жег Петра между лопаток. Попробовал не обращать внимание – не вышло. Петр обернулся:

– Боишься, что-нибудь сопру?

– Не. Че там у меня переть?

– Ну тогда посиди на кухне, попей пока чай.

Света не двинулась.

– Это точно поможет найти Иру?

Петр ответил не сразу. Цепочка была простой. Ирина, скромная и, давайте начистоту, серая мышь, не могла сама пристраивать камешки московским покупателям. Алмазы это вам не икра, с которой справится и Люба-Астрахань. Алмазам нужен человек, которого давно знают, которому доверяют, который, как говорили в старину, принят в светском обществе. Человек, через которого алмазы перебираются из тьмы на свет. Из «нечистого» общества бандитов, курьеров, барыг – в «чистое». Тоже, в общем, барыга типа икорной Любы-Астрахань, но барыга с лоском, с репутацией. Респектабельный. Свой. Таких людей много быть не может. Даже в большой Москве.

Найти его – значит выйти на Ирину.

Но Свете знать эти детали было ни к чему. Лучший солдат – тот, кто не знает об операции ничего, кроме своего места в окопе. И Петр ответил:

– Ты уже спрашивала. Если передумала, если чувствуешь, что не сможешь, то говори сейчас.

– Не.

– Да?

– Не передумала! Смогу.

Петр кивнул. Света добавила:

– Если это поможет Ире.

– Я надеюсь, что это поможет… найти Иру.

Петр оглядел вешалки.

От Светиного барахла за километр тянуло дешевым полиэстером и рабским трудом бангладешских или вьетнамских швей. Даже на неискушенный нос. А человек, перед которым Свете предстояло играть свою роль, был не просто искушен. Как все московские продавцы роскоши, он с одного взгляда определял твой «ценник», и быстрее, чем старые типографские наборщики разносили свинцовые буквы по деревянным гнездам, откидывал (или бережно клал) клиента в соответствующую категорию. Каковых уж точно было не меньше, чем букв в русском алфавите.

Петр закрыл шкаф. При этом деревянный кругляш остался у него в руке, а в двери – голый шуруп.

– Ничо, – сказала Света. – Старушка раньше жила. Тут все в полураспаде.

Она взяла у него кругляш, насадила на шуруп. Врезала ладонью так, что шкаф крякнул:

– Нормуль.

Она прочла по лицу Петра приговор:

– Говно шмотки, да?

Петр вздохнул. Другого выхода он не видел.

– Поехали.

– На шопинг? – загорелись у Светы глаза.

– Не мечтай.

Лиде он позвонил из машины. Света деловито орудовала тюбиком и губкой – открыв от усердия рот, замазывала на лице желтые и лиловые разводы. Машину иногда потряхивало, но ей это вроде бы не мешало.

– Какой сотруднице? – напряглась Лида. – Какое еще дело? Я думала, мы вместе едем в Питер. Пока в Москве ремонт.

Петр юлил, как мог. Лида если и не поверила, то и трубку не повесила.

– А вы что, в магазине ей не можете этот, как ты говоришь, маскировочный наряд купить?

– Импровизируем на ходу. К тому же шопинг это искусство, которым владеют не многие… Если что-то испортим или испачкаем, клянусь купить новое!

– Химчистки хватит… Я надеюсь, – полувопросительно добавила Лида.

– Ну я все равно клянусь купить что-нибудь… приятное. Попозже. Просто сейчас башка, как котел.

– Ясно, – закончила разговор Лида.

Приятного в ее голосе было мало.

«Ладно. Будем решать одну проблему за другой», – сказал себе Петр и сосредоточился на предстоящей охоте.

– Кто такая Лида? – тут же спросила Света.

Петр поглядел на нее через зеркало.

– Круто. Морда как новая, – похвалил он.

– Корейская марка. У них…

– Не хочу знать подробности.

К счастью, доехали без пробок.

– Это твоя жена? – спросила Света, когда они вошли в квартиру. – А почему тут так пахнет? Вас залило?

– Недавно.

Петр включил свет в гардеробной. Зажглись лампы-точки на потолке. Света благоговейно погладила шелковый рукав.

– Туда даже не смотри, – предупредил Петр.

– Потому что жена тебя уроет?

– Нет. Потому что девочки в поиске такое не носят.

– Девочки в поиске, а?

– Покорительницы Москвы.

Он стал листать вешалки. Критически осматривал. Подходящее вынимал и бросал на кресло.

Популярная точка зрения гласит, что в каждой женщине есть и Мария Магдалина, и Мадонна. Это значит, что из гардероба даже самой респектабельной жены и уважаемого специалиста можно выудить нечто совершенно блядское. Причем в количестве, достаточном для законченного образа, с головы до пят.

– Леопардовые штаны я не надену, – пискнула Света.

Нет такой женщины, которая бы считала свою задницу достаточно маленькой.

– Это штаны? – распялил Петр: сперва решил, что свитер.