Да и я планировала по дороге заехать к модистке за новым пристежным подолом для визита к императору и взглянуть на строительство нашего подотчетного работного дома для семей с детьми.

– Еще минуточку, – взмолился Лавентин.

– Мог бы и поторопиться ради встречи с братьями, – проворчала я.

Ну не любила я Башню злых духов. С тех пор как прыгнула с нее в озеро, не любила, хотя призраки меня больше не пугали.

– У нас новый вокзал, им есть на что посмотреть, – отозвался Лавентин.

– Мам, ну еще пять минут, – попросил Сеймунд.

Оба смотрели на меня одинаковыми жалобными глазами серо-зеленого цвета. Двойного удара сердце не выдержало, я отмахнулась:

– Ладно. Но только пять минут! – и демонстративно приподняла рукав, под которым скрывались часики, подаренные Лавентином во время последнего путешествия на Землю.

Не прошло и минуты, как Сеймунд радостно воскликнул:

– Едет!

– Тсс… – Лавентин приложил палец к губам. Подмигнул нашему сыну и вручил ему наполненный краской воздушный шарик.

Рано Сеймунд начал, ох рано… Я покачала головой, но наблюдала, как маленькая лохматая копия дорогого лохматого мужа перетаскивает через парапет тяжеленный для его пяти лет шар.

– Помни: ветер, скорость…

– Да знаю, пап! – Сеймунд покраснел от напряжения, но шар держал крепко.

По мосту с острова длоров на собрание ученых мужей ехал министр науки и новых технологий Смуз Мондербойский.

Сын с силой швырнул наполненный краской шар за парапет. Раздался хлопок. И воздух сотряс страшный вопль:

– Бабонтийские!

Почему-то длоры всегда правильно угадывали источник неприятностей.

Была у меня мысль устроить что-нибудь этакое, чтобы хоть раз мои мальчики были ни при чем.

Но ведь я тоже Бабонтийская.