По этому склону бежали они на исходе ночи, когда на балу Дня совершеннолетия он просил ее руки. Изящная, нежная белая рука покоилась в его ладони, словно так и должно быть. От этого прикосновения, от ее близости и смеха у него кружилась голова, но ноги несли вперед легко и уверенно. Ему нравилось это, не менее, чем танцы с мечами из настоящей стали и предвкушение скорых побед. А может быть, даже более. Потом танцы обернулись кровавым кошмаром, но он готов был пасть в бою, сражаясь за нее, доказал это делом. Они были созданы друг для друга. Это говорили все.

Сможет ли он еще когда-либо вновь сражаться?

Упражнения в саду приносили понемногу свои плоды: Эйруин и Мадальгар, Тельхар, Тандерион и Бринальд вновь ощущали на себе боевой запал Наля. В такие часы мир сжимался для него до звона стали, выпадов, поворотов, защит и нападений. Только приобрел он привычку постоянно кусать губы, когда сосредоточен, а пальцы…

«Это ее вина!», — кричал внутренний голос. Она не только отняла у него общее будущее, но и лишила единственной оставшейся отрады — мечного искусства и мастерства ювелира. Пользы, которую он мог приносить Исналору. Что до его жалких забав с оружием в саду?

Многие исналорцы мечтали и о таком умении, но Наль, привыкший быть лучшим, тяжко скорбел, замечая небольшие промахи, недостаточную чувствительность и гибкость пальцев, ценнейшего инструмента при его роде занятий. А трудностей военного похода и даже один изнуряющий бой он сейчас просто не перенес бы. Может, в этом и заключается его слабость — в неумении смириться. Принять данность и жить с ней.

«Это все ее вина».

Она отняла у него все, чем он жил. Синие глаза потемнели от гнева, но юноша подавил в себе неуместный всплеск. Никто не заставлял его ломиться в лес… Он остановился, чтобы сделать осторожный глубокий вдох — стало не хватать воздуха.

— Лорд Нальдерон. Что делаете вы в достойном обществе? — Валейя Кетельрос вышла из-за колонны в полутемном холле Лаэльнэторна, двигаясь с таким достоинством, словно все здесь принадлежало ей. Руки сложены перед собой, нос вызывающе приподнят, в платиновых косах вокруг головы драгоценные бусины. Лишь зиму назад прошла она День совершеннолетия и появилась при дворе, однако говорила гордо и требовательно.

— То же, что и вы, достойная леди.

Девчушка чуть заметно нахмурилась. Не считая почтительного поклона, он явно потешался над ней, в голосе угадывались смешливые нотки.

— Ошибаетесь, — холодно заметила она. — Здесь не пивная таверна.

Его брови взлетели вверх. Слухи расходятся быстро!

— Полагаете, и король ошибся?

— Король наш очень милостив, кроме того, занят безотлагательными делами. Кто-то должен присматривать за Двором в его отсутствие.

«Уж не вы ли?», — читалось в его лице, смеющихся глазах, уголках губ.

Валейя сделала шаг навстречу Налю, собираясь что-то сказать, но одновременно и он двинулся вперед, что не пошло на пользу обвинению. Оказавшись совсем близко, она доставала ростом ему до плеча. Парировать выпады Золотого Цветка пришлось бы, запрокинув голову. Наль с изысканным поклоном обошел сконфуженно замолкшую девчушку и ступил на парадную лестницу. Должно быть, в Агатовом зале ждут только его.

* * *

Приемный зал полнился придворными. В одном углу королевские музыканты шумно обсуждали подготовку к балу осеннего равноденствия, в лицах изображая наиболее успешные или смешные мгновения прошлых выступлений. Леди Лингарда отыгрывала по нескольку выразительных аккордов на лютне, чтобы подчеркнуть ту или иную реплику, что сопровождалось дружным весельем. В другом углу, между высоким стрельчатым окном и колонной, королевский казначей, замковый управляющий, главный повар и несколько тайр-леди обсуждали предстоящий уже четыре дня спустя праздник Урожая. Как водится, он приходился на полную Урожайную Луну, и если небо будет ясным, то радость двойной. Однако украшение и угощение всегда доставляют хлопоты, а после достойно отмеченной свадьбы младшего принца и подавно. Под свисающими с потолка геральдическими флагами четверо тайр-лордов громко смеялись, обсуждая с дипломатами нордов и послами от вестери и твайлари случай на охоте. Твайлари прятали словно сотканные из тумана белые лица под глубокими капюшонами, как только непостоянный луч солнца касался окон.

У самых дверей зала беседовала еще одна группа, состоявшая в основном из придворных Первых Домов.

— Я не верю в бесчестье лорда Нальдерона, — говорила леди Уилтьерна. — На свадьбе Их Высочеств он держался прекрасно, — кто-то из присутствующих с сомнением хмыкнул, — однако заметно было, как он страдает. Он не разрушил бы собственного счастья.

Лорд Вальбер Кетельрос презрительно повел плечом:

— Однако же лорд оружейник быстро утешился в потере невесты тем, что делит ложе с собаками!

— Не вижу в том ничего зазорного, — холодно произнес Наль, вступая в зал. — Разве что противное самому естеству рисует вам в воображении собственный опыт.

Кетельрос мгновенно развернулся на каблуках. Неприятное изумление на его лице проступило через гордо-пренебрежительную маску, а затем он пошел красными пятнами.

— Лорд оружейник, — прошипел он, — жаль, я так пока и не увидел вас у позорного столба.

— Вы многое пропустили, — с ледяной улыбкой бросил тот.

Брови Вальбера приподнялись, однако он быстро поборол неуместное любопытство.

— Вы окончательно забылись. — Холеная рука в родовых перстнях невольно потянулась к рукояти меча. — Придется указать вам ваше место. — Он повысил голос. — Я вызываю…

— Не вы, а я вас. Собеседники ваши не посмеют отрицать, что первым оскорблен был я, а вы едва ли. Сами вы решили осквернить слух присутствующих изречениями, достойными орочьей орды. Стоит ли удивляться, когда нечистоту мешают с нечистотами?

— Нечистоту? — гневно уточнил Вальбер.

— Если вы не сказали ничего дурного, то сможете повторить мне это в том же тоне прямо в глаза?

С минуту противники стояли неподвижно, вызывающе вздернув подбородки и сверля друг друга взглядами.

Потом Наль, не мигая, сорвал из-за пояса перчатку и швырнул под ноги Вальберу. Тот вздрогнул, разрывая зрительный контакт — скорее от возмущения, чем от неожиданности.

— Заберите, — выдохнул он, осознав, что проиграл первую схватку. — Не хочу пропахнуть псиной.

До того разрозненные группы придворных оставили свои занятия и собирались вокруг двух эльноров. Гул голосов зазвучал, как море перед штормом.

Наль не ответил. Развернувшись к изумленно застывшей на пороге за его плечом Валейе Кетельрос, он сделал широкий куртуазный жест в ее сторону:

— Не желаете присмотреть за порядками нашей дуэли в качестве распорядителя, леди Валейя?

Девушка широко раскрыла глаза, переводя их с Наля на Вальбера.

— Не вмешивайте в ваши гнусные игры мою родственницу, лорд оружейник, — негромко, с угрозой предупредил последний.

— Леди уже достигла возраста и может решать сама.

— Я буду секундантом