брали верх над слабостью. Он не должен показать уязвимости Двору. Разгадав намерение, друзья не протянули руки, не поддержали: он поднялся сам.

— Скажите вы.

Подрагивающими от нервного и телесного напряжения руками он взялся за сорочку над поясом и одним болезненным усилием поднял до груди.

Все ахнули, как один.

— Рысь?.. Медведь?.. Пещерный?!

Толпа стремительно расступилась, глубоко кланяясь. Кронпринц Ранальв. Из-за одного плеча его выглядывала кронпринцесса Линайя, из-за другого Кейрон. Сделать выводы было нетрудно.

— Ваши Высочества… Мой принц. Простите. Кажется, я сорвал вам игру.

Губы Ранальва тронула мимолетная улыбка.

— Неси лучшее для перевязки, — приказал он через плечо стоящему рядом с Линайей компаньону. Тот стремглав кинулся в замок.

— Нет! — вырвалось у Наля. Он не покажет Двору, что нуждается в помощи, даже если это помощь кронпринца. Не таким триумфом планировал он увенчать свою победу. Все сильнее колотил озноб, отступивший только в пылу сражения. — Не стоит заботы, Ваше Высочество.

— Думаю, Двору пора отказаться от подозрений в бесчестье лорда Нальдерона, — громко объявил Ортальд.

— Повод дуэли был вовсе не в этом, — возразил Веринн Кетельрос.

— Отказаться, отказаться! — весело повторил Ортальд, хлопая в ладоши на каждом слове.

Фаэр, принадлежащий к одному с Ортальдом Дому, скрестил на груди руки. Часть придворных отозвалась одобрительным гулом.

— Знаете ли вы, что утверждаете этим? — резко вопросил, выходя вперед, троюродный дед Бейтирин.

— Довольно, — негромко заметил Ранальв, и все собрание мгновенно стихло. Чувство вины задело Наля черным крылом. Кронпринц открыто поддержал его, не признавая бесчестья. Маятник неизбежно качнулся назад. Невиновность бывшего жениха Амаранты предполагает бесчестье ее мужа.

— Когда один за другим три игрока ушли за тобой и не вернулись, стало ясно как день: мы пропускаем главное веселье, — небрежно заметил за плечом Ранальва Кейрон.

Раздались сдавленные смешки. Королевскому менестрелю позволено иногда ляпать кажущиеся неуместными реплики, роднящие его с мидгардским шутом. И, как и шуту, ему достаются подчас внешне малозначимые, но совсем нешуточные по своей тяжести и ответственности задачи. Линайя тихо сказала что-то вернувшемуся с бинтами и придворным лекарем компаньону кронпринца. Все облегченно зашумели.

— Дуэль окончена победой лорда Нальдерона Фрозенблейда! — провозгласил Ортальд.

Правила требовали завершения дуэли рукопожатием в знак того, что взаимно нанесенные оскорбления и обиды оставлены на том же самом месте. Так, считалось по крайней мере, легче будет прийти к этому со временем. Вальбер резко шагнул к Налю и, не смотря в лицо, протянул освобожденную от перчатки руку. Он отдернул ее сразу же, как правило можно было считать исполненным. Также отказавшись от перевязки, он поспешил удалиться, не сказав более ни слова.

— Ваши Высочества, — Наль помедлил, оценивая, сможет ли теперь поклониться. Те одновременно вскинули руки, останавливая его. Исполнив подобающее прощание, Фенрейя, Меральд и Деор переглянулись. Пора увести друга со двора.

Их обступили придворные. Кто-то набросил плащ ему на плечи. Наль узнал Вандалена Кетельроса. Несколько извинений прозвучало с разных сторон: похоже, предложение Ортальда было принято всерьез.

— Теперь вы можете появляться при дворе, не ожидая косых взглядов, — сказала Уилтьерна.

— Благодарю, высокая леди, но не тянет, — Наль медленно выдохнул сквозь зубы. — Отныне появлюсь лишь, если того потребует особый случай — или Их Величества.

— Не слишком ли смело? — воскликнула придворная с другой стороны. — Сами Их Величества должны просить вас явиться?

— Трус, леди Хальгерда, не командовал бы даже дюжиной.

— Лорд Нальдерон, — выступила лютнистка Лингарда, — вы здоровы теперь; я хотела бы заказать у вас брошь.

— Вынужден отказаться, леди. Обратитесь к ювелирам нашего Дома.

— Мне хотелось бы сделать заказ именно вам. Решения ваши особенно близки моему вкусу.

Наль повернулся к ней, отрешенно кутаясь в плащ Вандалена.

— Я не могу. И не знаю, вернусь ли когда-то к ювелирному делу.

Разве что пальцы однажды окажутся вновь способны на прежнее.

Оставив потрясенных придворных осмысливать эту новость, он вышел из замковых ворот. Тело сотрясала крупная, нервическая дрожь. Внезапно, в этой изматывающей усталости, холоде от сгущающегося над замковой горой тумана, с горящими щеками, ноющими ладонями и в сорочке, липнущей к телу от пота и крови из разошедшейся раны, он почувствовал себя необыкновенно живым. Фальрунн расстилался внизу, разбегались от площадей во все стороны узкие извилистые улицы. В них бился неповторимый пульс, дыхание почти двух десятков поколений эльнарай от Огненного Дождя. Весь Фальрунн окутывало дыхание Сумрачного Леса, заставляя сердца биться в такт, и вздымалось над головой небо, на день творения старше этого леса и этих гор.

— Не по душе пришлось возвращение ко двору, Огонек? — двоюродный дядя по матери, Деланнар Ларетгвар догнал, шутливо ткнул кулаком в плечо.

— Как похмелье, — бегло усмехнулся Наль. — Мучительно, но недолго.

— Ты еще болен, — сказала Фенрейя.

— Нет, — ответил Наль. — Мне хорошо.

42. Кузнец и принц

Трое суток пролежал он в постели не вставая, чтобы на четвертые вернуться в королевскую кузницу. Перед уходом Айслин поймала его руки, все еще неладно холодные, и крепко сжала, заглядывая в глаза.

— Помни, что спешить в ущерб твоему исцелению нет причины, Огонек. Я возьму работу на полный день. Эйверет готов продать Бурана, но надеюсь, не придется. Конь этот — его гордость.

— Пусть это не печалит тебя, мама. — Сказал и сам удивился, как спокойно прозвучало. — Есть у нас деньги. Моя доля от скопленного на свадьбу и Мидгард. В нем может и пригодиться, но пока и здесь мы не будем бедствовать.

Одиннадцать ударов колокола оповестили о втором завтраке, однако в последнее время, как заметили окружающие, королевский оружейник потерял аппетит. Он остался в кузнице один, когда помощники и подмастерье потянулись по домам или в таверны, и продолжал работу, безотчетно кусая сухие бескровные губы. Вокруг царило оживление. Уже завтра праздник Урожайной Луны. Впервые, будучи в Фальрунне и на ногах, он проведет его вдали от придворного веселья, и ему не жаль.

Еще одна груженая телега выехала из ворот под напутственные окрики слуг. Младший принц обвел занятый приготовлениями замковый двор исполненным лукавого задора взглядом и грациозно сбежал вниз по массивным ступеням. Золотое, серебряное и бронзовое шитье оплечья его туники сияло на солнце. Он небрежно откинул за спину платиновые волосы, сверкнуло на пальце обручальное кольцо. На этом балу они с Амарантой будут танцевать как муж и жена. В предвкушении предстоящего праздника он направился туда, откуда раздавались мерные удары молота о металл.

Целые сутки в замке обсуждали дуэль и отказ оружейника являться без приглашения. Только отрадно, что тот все решил сам. Пока Алуин пересекал просторный двор, решимость его слегка повыветрилась, однако это нужно было сделать ради полноты их с Амарантой счастья.

В массивных открытых дверях