Так будет, это я хорошо знал. Больше задерживаться в Затерянном мире не было смысла.

Уже на следующий день отправил в большой мир транспортный космолёт, который забрал свыше десяти тысяч поселян и сотню моих боевых роботов, среди них было пятеро, которые имели все знания астронавигации, и должны были облететь половину Галактику с остановками в полусотне созвездий, где высадят партии пассажиров. Месяца через три он вернётся за оставшимися, развезёт их по прочим местам Галактики.

С ним намеревался улететь Фейнал VI , о чём робко намекнул при встрече. Я зла на него давно уже не таил, но отказал. И тут же пояснил ему причину, изложил ему в виде просьбы: мол, правильнее было бы ему отбыть отсюда с последними. Польстил, так капитаны последними покидают корабль. Султан ещё был нужен здесь, дабы не возникло безвластие и анархия. Он смирился, ничего другого ему не оставалось. Плетью обуха не перешибешь, а сила была на моей стороне.

Проводить звездолёт собрались огромные толпы народу. Прощались, обнимались, плакали, давали друг другу наказы и заверения.

Но вот улетающие поднялись в корабль. Он дрогнул всем корпусом, отрываясь от зелёной тверди, и с нарастающей скоростью устремился вверх. Уже через минуту его нельзя было разглядеть невооружённым взглядом. Но иные пользовались биноклями и подзорными трубами.

К вечеру на своём «Гонце» меня покинул Ахмед и ещё шестьдесят семь местных жителей. Он взялся довезти их до Регула в созвездии Льва, там имелся крупный космопорт. Куда он сам намеревался отправиться, мой друг мне не сказал, а я не настаивал, хотя и догадывался. Легко мог узнать, прочитав в его сознании, но не позволил себе этого сделать, и без того я чувствовал гораздо больше, чем хотел бы в отношении его.

Перед тем у нас состоялся разговор. Я привёл к нему девять роботов и предложил взять с собой. Он пристально поглядел и спросил с полуулыбкой:

— Не для надзора ли за мной? По известной формуле: «Доверяй, но проверяй».

Я развёл руками:

— Понимаю тебя. Ты привык действовать в одиночку или обычно в одиночку. Потому всегда настороже. Можно подумать и так, как ты сказал. Известен пример можно быть одинаково правым в споре, утверждая — стакан уже наполовину пуст и стакан ещё наполовину полон. А как на самом деле? Например, в данном случае? Доселе у нас были, как мне думается, вполне дружеские отношения, ничего плохого я тебе не делал. Ну, раз-другой обыграл в космические шахматы. Как и ты меня. Потому и на сей раз подозревать подвох нет оснований. Да и ты можешь отказаться от роботов или потом каким-то образом избавиться от них. Скажем, элементарно продать. Они стоят весьма немало. Обрати внимание на вон того с цветными полосками на погонах. Он не уступит своими знаниями никакому астронавигатору, вполне способен взять на себя многие твои обязанности, освободить хотя бы от самых неприятных. Кстати, все роботы-аватары. Можешь управлять этим и прочими, даже не выходя из каюты.

— Спасибо за очередной подарок, Елисей. Машалла! Как смогу отблагодарить тебя за это и всё прочее?

— Помни мудрость: большее одолжение оказывает тот, кто принимает подарки, а не тот, кто их дарит. Жизнь длинная, наверное, ещё встретимся. Для меня будет большим удовольствием увидеть тебя. И позволь поостеречь тебя.

— От чего?

— Ты повезёшь пассажиров. Их много, а ты один. Некоторые мне показались не внушающими большого доверия. Так что будь начеку, пока будешь лететь к Регулу.

— Спасибо за предупреждение, Елисей! У меня самого возникали подобные мысли, машалла. Буду помнить твои уместные слова.

— Советую в самом начале оповестить всех о том, что роботы — аватары, настроенные на тебя. Незаметно подчеркни: настроены на тебя и только на тебя. Объясни под тем предлогом, что, возможно, не все знают, что такое аватар. Мол, каждый робот — это как бы ты. Что видит, слышит, осязает глазами-руками он, то и ты. Не отправляй роботов на склад, а расставь их повсюду — в рубке можно оставить даже не одного, у своей каюте, в салоне, у складов. Можно соврать, что астроклипер скромен в размерах, потому ты вынужден роботов рассредоточить поодиночке, дабы не мешали. Уверен, ты сумеешь нужное довести до сознания пассажиров. И до потенциально опасных — тоже. Счастливого пути!

Потом мы увиделись с ним уже перед стартом. Вместе с ним решил улететь и Френк Сэлленти по кличке Всезнайка. Мне вспомнилась давняя драма его жизни, когда он своему добродушию на Демонее потерял свою любовь, а мог и сохранить, поведай правду о сопернике. Но не сумел из-за чрезмерной порядочности и доброты. В результате впоследствии оказался в Затерянном мире, где прожил большую часть своей жизни.

Окинул его взглядом, Фрэнк надел на себя старую, но ещё неплохо выглядевшую капитанскую форму. Смотрелся неплохо, почти браво. Седина выбелила его голову, несомненно, обогатив опытом и мудростью. Правда, погрубевшие черты лица были испещрены неизгладимыми отметинами почти сорока минувших лет. Он выглядел уже стариком, несмотря на некоторое оживление и бодрячество перед дальней дорогой. Пожитков у него имелось немного, всё уместилось в две скромные сумки.

«Эх, прошла молодость — не попрощалась, пришла старость — не поздоровалась», — вспомнила мне пословица. И у меня возникло чувство пронзительной жалости к нему: я чувствовал сильнейшую тревогу в нём о будущем, в которое он отправлялся практически без средств и очень немолодым человеком, мягко говоря. Не станет ему утешением известная пословица: «Мошна пуста, да душа чиста» или другая — «Беден, но честен». Всё же хочется быть богатым и здоровым, а не бедным и больная…

Я отозвал Фрэнка чуть в сторону, спросил о его планах, слушал в пол-уха, а сам прикидывал — чем бы ему помочь? Остановил время и привычно окутал совершенно недвижимого Всезнайку облачком зелёного всесиля, который всосался в его тело, начав оздоровлять и омолаживать. Я дал установку вести процесс постепенно, растянуть его примерно на месяц, дабы сделать совершенно незаметным. Фрэнк должен будет стать вдвое моложе и практически совершенно здоровым. Пусть как бы начнёт жизнь сначала, многое окажется ему по силам.

Ещё я сотворил в своём кармане миниатюрный сафьяновый футляр с отборным алмазом, крупным рубином и такой же величины сапфиром. Потом позволил времени идти вновь. Озвучил Фрэнку обычные пожелания счастливого пути, а далее достал футляр с драгоценными камнями. Приоткрыл его, показал великолепные камни, а затем вручил как подарок, наказав