атакой, и понял, что это Мардоний. Аримнест метнул копье, но вражеский командующий вовремя заметил опасность и уклонился в сторону. Тогда спартанец подхватил с земли тяжелый камень и бросил в Мардония, попав в висок персидскому полководцу. Военачальник свалился с коня на землю, и эллины устремились вперед, чтобы завладеть телом врага. Отчаянная схватка закипела над телом поверженного героя и продолжалась до тех пор, пока не был убит последний из телохранителей Мардония. Когда отряд панцирной кавалерии персов был уничтожен, азиатская пехота дрогнула и обратилась в бегство. Персы массово побежали к своему лагерю, чтобы укрыться за деревянным частоколом. Там должен был находиться Артабаз с большим отрядом, и беглецы надеялись, что военачальник сумеет организовать сопротивление на последнем рубеже обороны. Но в лагере Артабаза не было. Как только началось сражение, он быстро вывел войска из стана и повел по направлению к Фивам. Когда же гонец доложил ему о том, что Мардоний убит, а армия разбегается, то Артабаз быстро изменил маршрут движения и повел своих людей в Фокиду. Он предполагал, что после своей победы эллины пойдут на Фивы, и не хотел оказаться в ловушке. Военачальник стремился как можно скорее добраться до Геллеспонта и переправить отряд в Малую Азию до прибытия к проливам греческого флота.

Обнаружив, что в лагере нет ни свежих войск, ни Артабаза, уцелевшие персидские командиры решили защищать укрепления своими силами. Они расставили вдоль частокола лучников, перестроили отряды пехоты и широко распахнули ворота, чтобы пропустить всех беглецов, из которых тут же формировали новые отряды. Когда же показалась фаланга лакедемонян, персы завалили ворота и приготовились к бою. Эллины с ходу пошли на штурм, но персы бились так яростно, что отразили все атаки. Павсаний велел отступить и повторить штурм, но поскольку спартанцы совершенно не умели осаждать крепостей, то и эта их попытка потерпела неудачу. На какое-то время сражение за лагерь затихло.

* * *

Аристид дождался возвращения вестника от Павсания и приказал своим людям готовиться к выступлению. Неожиданно до афинян стали доноситься звуки отдаленного сражения, которые становились все громче и громче, и вскоре никто уже не сомневался, что битва началась. Что делать в сложившейся ситуации, афинские стратеги не знали. Но прибыл гонец от командующего и передал приказ Павсания срочно идти на помощь лакедемонянам. Военачальники немедленно отдали приказ о выступлении, но когда афинская фаланга шла через равнину, путь ей преградили греческие союзники персов. Сражение было неизбежно, и только Аристид, в силу своего взгляда на мир, попробовал договориться по-хорошему. Покинув ряды гоплитов, он приблизился к вражескому строю и прокричал, чтобы эллины не преграждали путь афинянам, поскольку они спешат на помощь спартанцам. Однако союзники Мардония проигнорировали речи Аристида и построились в боевой порядок. Поняв, что словами от них ничего не добьешься, стратег подал сигнал к атаке. Афинская фаланга пошла на врага.

Навстречу афинянам устремились фиванцы, беотийцы, воины из Фокиды, Фессалии и многих других областей, признавших власть персов. Но не все из них горели желанием сражаться за Ксеркса и его державу. Как только фаланги столкнулись, большая часть союзных персам эллинов стала отступать, а затем и вовсе рассеялась. До конца бились только фиванцы и беотийцы, у которых были личные счеты с афинянами. Взаимная ненависть была настолько велика, что битва достигла невиданного ожесточения. Изломав в яростных схватках копья, гоплиты с той и другой стороны рубили друг друга кривыми кописами, кололи короткими ксифосами, били краями окованных железом щитов. Во время этого побоища было убито 300 фиванских аристократов, и беотийцы, не выдержав вражеского натиска, стали отступать. Вскоре отступление персидских союзников превратилось в паническое бегство; кому повезло, добрались до Фив и укрылись за крепостными стенами. Одержав победу, Аристид повел воинов на помощь лакедемонянам, штурмующим персидский лагерь.

К этому времени весть о том, что армия Мардония разбита, дошла до эллинов, расположившихся на отдых у храма Геры. Эта новость поразила союзников как удар грома, поскольку они быстро осознали, что рискуют остаться не только без своей доли славы, но и без добычи. Гоплиты быстро снарядились на битву и поспешили в сторону персидского лагеря. Однако единого командования не было, и каждый стратег был сам себе начальник. Часть союзников во главе с коринфянами направилась к месту сражения по холмам, поскольку их военачальники опасались атак вражеской конницы. Что же касается гоплитов из Флиунта и Мегары, то они забыли про осторожность и направились к храму Деметры прямиком через равнину. При этом они шли не в боевом порядке, а растянутыми походными колоннами. За что и поплатились, потому что внезапно появилась беотийская конница и на полном скаку врубилась в ряды эллинов. Командир беотийцев Асоподор очень грамотно выбрал момент атаки, не оставив противнику никаких шансов на победу. Около шести сотен гоплитов было убито, остальные разбежались по отрогам Киферона. Но это был частичный успех, который не мог повлиять на конечный итог битвы.

Афиняне подошли к персидскому лагерю. Аристид увидел, как лакедемоняне бестолково топчутся под стенами, и приказал своим воинам идти на штурм. С боевым кличем афиняне устремились вперед, под градом стрел добежали до линии укреплений и начали расшатывать бревна частокола. Гоплиты, встав плечом к плечу, опускались на колени, поднимали над головой щиты, и по этим щитам их товарищи взбегали на стены, где вступали в бой с вражескими лучниками. Афиняне рубили персов, спрыгивали с частокола внутрь лагеря и пробивались к воротам, которые защищали отряды отборной азиатской пехоты. Увидев успех своих афинских союзников, воспрянули духом и спартанцы. Увлекаемые Павсанием, они пошли в новую атаку и дружно полезли на частокол. Гоплиты из Тегеи перемахнули через стену и устремились к шатру Мардония, который возвышался над лагерем. Шатер был моментально разграблен, после чего тегейцы разбежались по лагерю в поисках новой добычи.

Увидев, что враг прорвался за частокол, персы прекратили организованное сопротивление и стали спасаться бегством. Но, зажатые на узком пространстве лагеря, они не смогли сразу выбраться из ловушки, в которую сами себя загнали. Именно здесь погибло больше всего воинов Мардония. Те же, кому посчастливилось покинуть лагерь, устремились к Фивам. По Беотийской равнине, бросая оружие и снаряжение, бежали на север тысячи людей. Спасались бегством воины не только из разбитых отрядов, но и из тех частей, которые не принимали участия в битве. Это паническое бегство прикрывали отряды беотийской конницы, вступавшей в яростные схватки с