преследовавшими персов эллинами. Впрочем, Павсаний вскоре погоню прекратил, поскольку не имел в своем распоряжении кавалерии.

К этому времени начали подходить отряды пелопоннесцев и других союзников, переждавших битву у Герийона. Одними из последних на поле боя прибыли воины из Мантинеи и Элиды. Их стратеги настаивали на том, чтобы им разрешили преследовать разбитого врага, но Павсаний не позволил, считая это бессмысленным делом.

Сражение при Платеях завершилось.

* * *

О битве при Платеях сохранилось три подробных рассказа в изложении Геродота, Плутарха и Диодора Сицилийского. Но если сведения «отца истории» и Плутарха между собой в какой-то степени перекликаются, то рассказ Диодора стоит особняком, поскольку он более путан и менее информативен. Например, Диодор пишет о том, что афиняне, разбив греческих союзников Мардония, преследовали их до самых Фив, где вновь нанесли им поражение, после чего поспешили на помощь спартанцам и участвовали в штурме персидского лагеря (XI, 32). Чтобы понять всю нелепость данного утверждения, достаточно просто посмотреть на карту.

Подведем некоторые итоги. Во-первых, битва при Платеях ознаменовала окончательное крушение честолюбивых планов Ксеркса по завоеванию Эллады. Во-вторых, после изгнания персов из Балканской Греции у эллинов появился уникальный шанс вновь перенести военные действия туда, откуда война и пришла, – в Малую Азию.

Обратим внимание на некоторые моменты сражения. Плутарх очень тонко охарактеризовал ситуацию, сложившуюся перед битвой: «Хотя эллины сражались при Платеях лишь с ничтожной частью Ксерксова войска, они рисковали потерять все» (Them. 16). Последствия поражения союзной армии были бы катастрофические, можно не сомневаться, что в этом случае Афины вышли бы из войны и пошли на сепаратный мир с персами. Мардоний после столь крупного успеха мог потребовать у Ксеркса подкрепления и флот и организовать наступление на Пелопоннес. Без афинских триер шансы союзников на успех были невелики, и чем бы все закончилось, догадаться нетрудно.

Само сражение складывалось для союзников очень непросто, и шансы на поражение в битве у них были очень велики. И связано это было в первую очередь с деятельностью Павсания. Проблема была в том, что Павсаний был великолепным командиром армии Спарты, но на роль командующего объединенными силами союзников совершенно не подходил. Все его действия как накануне сражения, так и во время битвы об этом свидетельствуют. По большому счету, битву эллины выиграли благодаря ошибкам Мардония, а не воинским талантам своего командующего.

Персидский полководец как тактик оказался на голову выше своего эллинского оппонента. Он полностью переиграл Павсания, лишив союзную армию сначала подвоза продовольствия, а затем оставив без воды. Будучи прекрасным кавалерийским командиром, Мардоний сумел навязать Павсанию маневренную войну, в которой тот ничего не сумел ему противопоставить. Поэтому отступление армии эллинов на новые позиции было вполне закономерным. Другое дело, что персидский полководец не сумел превратить свой тактический успех в успех стратегический.

Мардоний совершил две роковые ошибки, которые и привели персов к катастрофе. Сначала он выдал желаемое за действительное, когда решил что враги в панике убегают, не произвел разведку на местности и вслепую повел войска в атаку. Первая ошибка автоматически повлекла за собой вторую, поскольку Мардоний атаковал врага не всей армией, а только персидскими отрядами и кавалерией. Не исключено, что если бы в сражении с лакедемонянами персидский военачальник задействовал всю армию, то исход битвы был бы иным. Но Мардоний не воспользовался выпавшим ему уникальным шансом разбить противника по частям, а наоборот, сам повторил ошибки Павсания. Значительная часть его воинов в битве не принимала участия, а когда отборные персидские части были разбиты, эти люди просто разбежалась. На данный факт недвусмысленно указал Геродот: «Для меня ясно, что всю силу варваров составляли персы, так как и теперь союзники бежали еще до схватки с неприятелем потому только, что видели бегство персов» (IX, 67). Скорее всего, греческие союзники Мардония действовали по собственной инициативе и случайно столкнулись с афинянами, спешившими на помощь спартанцам. Но это ошибки персидского полководца.

Что же касается Павсания, то он изначально придерживался пассивной тактики, позволив персидской коннице оставить его армию сначала без продовольствия, а затем без воды. Причем источник Гаргафии был уничтожен персами при полном попустительстве со стороны Павсания, недаром Геродот оговорился, что: «Подле этого источника стояли одни лакедемоняне» (IX, 49). Когда же началось отступление союзной армии на новые позиции, то действия командующего вообще не выдерживают никакой критики. Он просто утратил контроль над всей армией, забыл о том, что командует не только лакедемонянами, но другими союзными контингентами, не знал, где какие части находятся, и по большому счету действовал наугад: «Видя, что враг наступает, Павсаний приказал прекратить движение и каждому занять свое место в боевом строю, но совсем упустил из виду, – то ли в гневе на Амомфарета, то ли приведенный в смятение проворством врагов, – подать грекам сигнал к началу сражения» (Plut.Aristid.17). А когда греческий полководец вспомнил об Аристиде, то ситуация на поле битвы изменилась. На счастье Павсания, лакедемоняне и тегейцы опрокинули персов и одержали победу, поскольку афиняне так и не пришли на помощь союзникам: «Битва шла раздельно в двух местах» (Plut. Aristid. 19).

Мало того, затянув дело с жертвоприношением, Павсаний подставил своих людей под удар вражеских всадников и лучников, что привело к неоправданным потерям. Мы уже говорили о необычайной религиозности спартанцев, но ситуация была критическая и командующий мог бы поторопить жрецов. Ведь в данный момент он нарушал другую спартанскую заповедь, о которой в своих стихах говорил Тиртей:

Пусть среди подвигов ратных он учится мощному делу И не стоит со щитом одаль летающих стрел; Пусть он идет в рукопашную схватку и длинною пикой Или тяжелым мечом насмерть врага поразит!

Вместо того чтобы идти в атаку и опрокинуть врага в ближнем бою, спартанцы оставались на месте. Но, несмотря на увлечение командующего религиозными обрядами, лакедемоняне и тегейцы выстояли под дождем из стрел. Что же касается рассказа Плутарха о том, что воины по приказу Павсания положили на землю щиты, то он явно не соответствует действительности: «Павсаний совершил жертвоприношение и, так как предзнаменования были неблагоприятны, приказал спартанцам положить