несколько раз спасал мою жизнь, – Айси попыталась схватиться хотя бы за одну спасительную соломинку.

– Ну, естественно, глупышка, – почти ласково улыбнулся ей Гитер. – Ты ему нужна живой, пока не родишь наследника.

– Неправда! У него нет лилии на груди!

– Считаешь, я бы снял одежду, если бы не ведал, как завуалировать этот знак? – ухмыльнулся Нейран.

Айси вздрогнула и невольно отступила на шаг, выронив кинжал.

– Нет, Нейран, зачем? Я тебе не верю.

– Как ты думаешь, почему я оставил тебя сразу после Веремея? Я посадил семя в твое чрево. Большего мне и не нужно. Бессмертный наследник.

– Что?! – точно вспуганные птицы, руки Айси взметнулись к открытому от ужаса рту, и она усиленно замотала головой. – Нет, Нейран! Ты не мог так поступить!

– Почему нет? Тебя легко было обвести вокруг пальца. Маленькая, правильная девочка, которая влюбилась в убийцу. И которая благородно боролась со своими чувствами. Мне жаль, что так вышло… Хотя нет, не жаль. Это даже забавно. Ты бы сейчас видела свое лицо.

Айси почувствовала, что дрожит. Ей казалось, что мир перед глазами раздвоился – на реальный и тот, который она сама себе придумала. Они накладывались друг на друга, как диковинные линзы, через которые предстоит увидеть новый мир. Мир, где ее использовали. Использовали, как кусок мяса. Вдох паники застрял у Айси в глотке, она приложила трясущуюся руку к животу. Холодное, разъедающее ощущение предательства грызло ее изнутри. Она поверила Нейрану, мечтала о совместном счастье, поддалась на зов черноты и не заметила, как ее ограбили. Лишили самого важного. Доверия.

– О, эти дивные краски новых эмоций. Приятно видеть их на твоем лице. Ты, наконец, поняла. Что ж, это сэкономит нам время.

Айси, глядя на его бессердечную усмешку, не могла найти опоры под ногами, ставшими мягкими, словно воск. Страстная тяга к возражениям и отрицанию выгорела в ее душе, сменившись беспомощностью, чувством поражения и стыда. Она так и застыла столбом, точно животное, которого осветили фары приближающегося автомобиля. Она ощутила, как слезы накатываются и обжигают раненый глаз.

«Рисунок ребенка со знаком уробороса на груди. Никакое это не могильное наследие. Все было так очевидно. Но ты не захотела этого увидеть, увлеклась им. И смотри, куда тебя это привело? Ты носишь семя Могильного Алхимика под сердцем. Такой позор не смыть другими заслугами. Ты упустила самое важное и проиграла».

Рассвет прокрался в зал, осветил всю комнату и изгнал тени из каждого угла. В бледных утренних лучах стали заметны пылинки, пляшущие в невесомом танце, точно искорки магии. Внешний мир пробуждался и оживал, пока ее внутренний умирал и корчился в агонии.

– Убери эолу, Домитор, – предупреждающе повторил Нейран. – Не заставляй тебя калечить.

Гитер нехотя выпустил жеоду из рук и поднял их в сдающемся жесте. Затем перехватил взгляд Айсин и указал им на Нейрана.

– Сегодня все угрозы одинаковые, но мы оба прекрасно знаем, что не сможем убить друг друга, – протянул старик.

– Я и не говорил об убийстве, – Нейран повернул голову к Гитеру и снисходительно добавил: – А мне чудилось, что старческое увядание – это история не про тебя.

Айси призвала Темпурус, чувствуя, как отмирает последний лепесток надежды в ее сердце. Если ее бессмысленная жизнь должна была привести к этому, так тому и быть. Ей все равно больше нечего было терять. Дыхание сбилось и на глазах выступили слезы, когда она сделала шаг вперед. В руке затвердел осколок льда.

– Прости меня, Нейран, – прошептала она сквозь слезы.

Осколок насквозь пронзил его бок и вышел с другой стороны. Алая кровь побежала по льду, толстыми каплями падая на пол. Тепло струилось по пальцам Айси, как растопленное масло. Рука дрожала. Она отпустила созданное оружие и разрыдалась. Нейран пошатнулся, в недоумении взглянул на свою рану. Неловко развернулся и уставился на Айси. Рыдания сдавили ей грудь, а огненная геенна поглощала душу, пока она смотрела в его глаза, в которых отразилось искреннее удивление. Сомнения и жалость охватили ее и начали превращаться в чувство совершенной ошибки.

– Айси? – изумленно спросил он, дотронулся руками до торчащего осколка льда и шагнул назад. Наступил на сгнившую доску и потерял равновесие на краю бездны. Айси закричала, кинулась к нему, но зев черный дыры раскрылся навстречу Нейрану. Она протянула руку вслед за ним, ощутила, как чувство свободного падения овладевает ею и принимает в свои легкие объятия. Однако женские руки дернули Айси назад, и сила притяжения вновь обрела над ней власть. Черная дыра поглотила только одного. Но ее душа упала в бездну за ним.

* * *

Все блестело после ночного кровавого дождя – на утреннем солнце казалось, словно вся Алкмела смазана гранатовым маслом. Нарина в компании группы захвата Ордена Правосудия вошла в крепостные стены, где багровый мох покрыл упавшие камни и повис с башен, словно длиннющая борода старика. Из окон, дверей и арок по стенам сползал черный плющ с алыми цветами. Блуждающий взгляд Нарины наткнулся на останки всадника, между костями которого проросли бледно-желтые цветы с пухлыми и толстыми лепестками, похожие на слизняков. Она поморщилась, продолжила путь по ступеням дворца и вошла в высокий зал с разрушенными стенами, где гуляли сквозняки, носившие туда-сюда струйки дыма. Здесь все кричало о недавней ожесточенной схватке.

Нарина деловито оценила следы магических атак на стенах о’дюссановского дворца и удивилась, как он все еще стоит. С таким ущербом и древностью уже давно должен был обрушиться в прах. Кровь на полу создавала иллюзию массовости бойни, а запах воскрешал в памяти Нарины старые легенды о самой ожесточенной битве в этих стенах, которая произошла в далекие древние времена. Мурашки побежали по ее спине.

Ее отвлек указавший наверх солдат из группы захвата. Нарина последовала за ним по лестнице, до которой не дотягивались пальцы дневного света. Здесь дворцовая мгла заглушала появляющиеся в ее сознании молитвы. И чтобы успокоиться, Нарина с методичной настойчивостью теребила свой янтарный браслет. Она боялась того, что может увидеть наверху. Того, кого может увидеть наверху. Но ноги несли ее вперед, и вход в просторную спальню приближался.

Она увидела его, и сердце ударило невпопад.

– Здравствуй, Рина, – его голос ничуть не изменился за эти годы. – Долго же мы не виделись.

– И не увидимся больше, – резко оборвала Нарина, чувствуя мороз по коже. – Уведите его, – обратилась она к солдатам Ордена. – И проследите, чтобы не сбежал. Режим крайней опасности.

Солдаты, державшие Гитера Домитора, силой потащили его к выходу. Проходя мимо нее, он усмехнулся:

– Рад знать, что ты до сих пор считаешь меня